Похвастать мы можем двумя находящимися недалеко от нас речками. Одна – мелкая и неширокая, давшая казачье название деревне, стоящей на её берегу. Вторая – довольно известная большая река с интенсивным судоходством. Километрах в двадцати расположился ещё один город, который в отличие от нашего был жёстко закрытым городом, в нём имелось всё: от ядерных реакторов до производства спутников. Рядом примостился ещё один городок со своим секретным заводом, который значительно уменьшился и еле выжил в постперестроечный период. Меня мой городок вполне устраивал, он был маленьким, красивым, тупиковым и относительно спокойным.
В карточке, которую мне дал Николай Николаевич, значилось, что его место работы находится по адресу улица Солнечная, дом тридцать семь. Я знал эту улицу, она была откровенно тенистой и уходила вглубь леса, где в самом конце немного изгибалась, и от последнего дома, который и был мне нужен, уже не было видно начала улицы. Между домами росли большие сосны и тополя, которые своими кронами закрывали солнце, и поэтому большую часть дня, улица находилась в тени. Было непонятно, почему её назвали Солнечной, может быть, просто автор названия решил так поприкалываться? Но, скорее всего, деревья высадили вместе со строительством домов, и через три десятка лет они камня на камне не оставили от солнечного названия.
Мне эта улица нравилась, чистая, асфальт целый, без ям и корявых заплат, только местами потрескался. Половина улицы была занята жилыми коттеджами, другая половина – какими-то складами и организациями, между которыми пристроились гаражи этих самых организаций. Дом этот я тоже раньше видел, он был огорожен добротным забором из металлических прутьев, имеющих высоту метра два с половиной и расплющенных на концах в виде пик. Слева от ограды располагалась небольшая парковка, на которой постоянно находились с десяток автомобилей.
Сам дом стоял в глубине огороженной территории, примерно метрах в семидесяти от дороги. Напротив него находились ворота из таких же пик, а рядом с ними калитка, сваренная из красиво изогнутых металлических прутков, узор которых складывался в какой-то растительный орнамент. Калитка была постоянно открыта, словно показывала, что там ничего не прячут и зайти может каждый.
Я подошёл к калитке, постоял, глубоко вдохнул.
– Ну… с Богом! – и пошёл по широкой дорожке, выложенной тротуарной плиткой серого цвета с бардовыми вставками в виде ромбов. И возле дома, и вдоль дорожки росли кусты рябины в рост человека.
Строение было большим, длинным, в два