Маргарита шла по следам дочерей. Видела, что их сдали в милицию, но в здание войти боялась: «Не навредить бы…» Боялась, что была беглой, что плохо знала русский язык. Слонялась у забора, чем и привлекла внимание сторожа.
– Гляжу, вторый день околачиваться…
– Мои дети посадили.
– И большие они?
– Маленький – 13, большой —15.
– Ну, тады жди… Ежли не виноваты, може, и выпустять. За забором караулила она два голодных дня. На третий конвой из двух милиционеров повел её девочек в баню. К вечеру в той же завшивленной одежде вернули их в КПЗ[5]. «Сдали б в детский дом – сыты и обуты были б. Я б на работу туда устроилась…» – плача, размышляла Маргарита. На четвёртый день сестёр доставили на железнодорожный вокзал, и поезд умчал их в неизвестность.
Все эти дни Маргарита выслеживала детей, но выследить поезд была не в силах… С тяжёлым сердцем и пустым взглядом отправилась она в бесцельное странствие. Дошла до села Истобенск, увидела вывеску «Детский дом» и попросилась на работу. За три холодных и голодных месяца рулетка сыграла на удачу – её приняли уборщицей туалетов.
А беспризорных дочерей затолкали в детский приёмник, остригли, одели в робу и отправили в изолятор избавляться от вшей и чесотки. Лилю, как особо истощённую, определили на дополнительное питание. Маля каждый день прибегала к сестре и уплетала остатки еды.
В мае Мале исполнилось 16, и её устроили на фабрику, где ткали корд для шинного завода. После работы она обычно спешила к Лиле. Прибежала однажды, а её и след простыл. Единственное, что узнала, – увезли в детский дом. В какой – сказать никто не мог.
Начало самостоятельной жизни
Кровавые сороковые близились к закату…
В дружной семье фабричного общежития, в которой Маля два года проработала прядильщицей, хватало и на еду, и на одежду. Хотелось, однако, найти мать и сестру. Как – не знала, но догадалась написать тёте Эмилии в Малиновку. На русское письмо племянницы тётя отписала по-немецки:
«Здравствуй, дорогая Малечка!
Ты и представить не можешь, как обрадовало нас твоё письмо. Спешу сообщить, что мама ваша жива. Она находится в Верхнекамском районе Кировской области. Плачет, что вас потеряла. Теперь нашлась ты, может, и Лилечка отыщется. Хорошо, что вы тогда из изолятора убежали – там бы голодной смертью померли. Из всех, кого туда поместили, в живых остались только вы. Мысленно мы похоронили вас – теперь рады, что оказались живы. Все, кто вас помнит, шлют сердечные приветы.
Малечка, ты живёшь в большом городе. Сыта-обута, и у меня к тебе просьба: сходи в большой серый дом-71 по улице Ленина. Там держат моего старшенького, что в «Гитлер-югенд» был. А при чём, скажи, он? Мы люди подневольные, в войну попали в Германию, там и записали его в этот «югенд». Сейчас здесь