Переодевшись, он с отвращением взглянул на девушку и вышел из комнаты. На секунду задержался у лестницы, бегом спустился к двери и с деланым спокойствием вышел на улицу.
Взгляд у него был настороженный, а тело – напряжено и готово к драке. Впереди, ярдах в пятидесяти, все еще прохаживался полисмен. Эллис перебежал через дорогу и вошел в кафе, где купил три пирожка с мясом, один с повидлом и несколько рогаликов. Девушка-продавщица заинтересованно взглянула на его шрам. Почувствовав на себе ее взгляд, Эллис угрюмо нахмурился, забрал у продавщицы два бумажных пакета и бросил деньги на прилавок. По пути к кассе девушка что-то буркнула себе под нос, а потом так же грубо швырнула ему сдачу.
Вот ведь сволочь. Презрительно отвернувшись, Эллис снова вышел на улицу. Полисмен на углу смотрел в его сторону. Секунду помедлив, Эллис направился к серому домишке, ссутулившись и не сводя взгляда с неподвижной фигуры в синем.
У входной двери он оглянулся. Продавщица подошла к двери кафе и внимательно смотрела Эллису вслед. Показав ей средний палец, он открыл дверь и вошел в дом.
С цокольного этажа доносился голос миссис Уилер – она что-то напевала. Этот тоненький голос прошелся по нервам Эллиса, словно напильник. Женщина пела церковный гимн: «Скалы веков светлица, позволь в тебе укрыться».
Поднимаясь по лестнице, он скривил губы в горькой усмешке. «Позволь в тебе укрыться…» Если он хочет спасти свою шкуру, нужно поискать укрытие получше, чем скала веков. Распахнув дверь, он вошел в комнату.
Девушка все еще лежала на боку, раскинувшись и вывернув шею.
Эллис встал над ней и нахмурился. Ведь можно было бросить ее прямо там, в трамвае. Нет же – ему, придурку, понадобилось тащить ее в дом. Ну и как теперь от нее отделаться? В глубине души он осознавал, что привел к себе девушку с определенной целью. Да, она страшненькая, но все-таки женщина. Если правильно с ней обращаться, может, и сгодится на что. К тому же глухая – не нужно думать про голос. Он понял, что оставит ее при себе. Это уязвило его гордость, но именно так он и собирался поступить.
Эллис пнул ее – раз, другой, третий. Застонав, она попыталась отодвинуться. Тело ее содрогалось от нетерпеливых пинков Эллиса. Наконец девушка села и оттолкнула его ногу.
Удостоверившись, что гостья не собирается падать в очередной обморок, Эллис раскрыл бумажный пакет и вытряхнул пирожки ей на колени. Один откатился к его ноге. В припадке лютой злобы он наступил на пирожок, соскреб месиво с подошвы и швырнул его туда же, девушке на колени:
– На, жри. Раз уж ты такая голодная.
Схватив раздавленный пирожок, девушка запихнула его в рот. Эллис брезгливо отвернулся.
В Бельзене он насмотрелся на людей, утративших человеческий облик. Мучить эту девчонку было даже не смешно. Он снова подошел к окну, выглянул на улицу. Стоял, пока не вспомнил, что в руке у него второй бумажный пакет, а в нем – пирожок с повидлом. Надо же, взял на откорм сопливую скотину. В приступе злобной