В газетах писали, что при Дюнкерке все без исключения бились до последней капли крови. Предполагалось, что строители, штабные писари и кашевары рвали врага голыми руками. Может, так оно и было, да только не в его случае. Британская армия у него уже в печенках сидела. Дождавшись немцев, он сдался в плен со словами: «Я член Британского союза фашистов». Этого оказалось достаточно.
Перед микрофоном, конечно, приходилось зачитывать сущий вздор. Ну и что с того? Он имел сто марок в день на всем готовом. Кроме того, когда он говорил с миллионами своих соотечественников, на него снисходило ощущение бесконечной власти. Такое не каждому дано. В особенности если ты сын помилованного убийцы.
– Хочешь еще? – шепнула толстуха. – Присяжные уходят совещаться. А я уже наелась.
Взяв второй бутерброд, он благодарно кивнул и подумал: неплохая тетка. Узнай она, кто сидит рядом… Наверное, обалдела бы. Едва заметно улыбнувшись, он занялся бутербродом.
– Откормиться, вот что тебе надобно, – сказала женщина, когда судья, встав из-за стола, скрылся за дверью. – Уж извини, что я о личном, но ты ведь кожа да кости. В плену был?
Помедлив, Эллис не устоял перед искушением похвастать.
– В Бельзене, – промямлил он с набитым ртом, не сводя взгляда с круглого, добродушного лица соседки. Приятно было видеть, как ее перекосило от благоговейного ужаса.
– Матерь божья! – воскликнула она. – Видала я фотографии. Значит, вон оно как?
Впившись в хлеб мелкими острыми зубами, он кивнул.
– Ну надо же. – Она никак не могла оправиться от изумления. – Значит, вон куда тебя занесло, бедняга.
Пожав плечами, Эллис отвернулся. Пожалуй, не стоит чесать языком. Оглядев зал суда, он задумался, как долго присяжные просидят над вердиктом.
Женщина дернула его за рукав:
– Тебя пытали?
Раздраженный ее болезненным любопытством, он развернулся и рыкнул:
– Хватит. Я не хочу говорить на эту тему.
Женщина разочарованно уставилась на него. Похоже, слегка обиделась. Он чувствовал ее взгляд на своем лице, но не поворачивался. Смотрел прямо перед собой.
В четыре присяжные вернулись в зал суда. Вердикт был вынесен за двадцать минут.
Дожидаясь финала, Эллис думал о подсудимом. Пытался поставить себя на его место. Шли минуты, напряжение росло. Наконец он понял, что едва сдерживает дрожь в руках и ногах.
Дверь за судейским столом открылась. Из нее вышли несколько олдерменов и судебных исполнителей в мантиях. Встали в