Поэтому я серьезно обеспокоен.
Как бы там ни было, Кенджи, по крайней мере, знает свое дело. Он уже сделал нас всех невидимыми. Но теперь нам пора найти место сражения и присоединиться к воюющим. Звуки выстрелов явно слышны где-то невдалеке, а это означает, что мы перемещаемся в правильном направлении. Никто не разговаривает, но мы уже знаем свою задачу. Мы боремся с тем, чтобы защитить невинных и чтобы выжить самим. Вот и все нехитрые правила.
Дождь сильно мешает нам сегодня. Теперь он пошел еще сильнее. Он хлещет мне по лицу, и я почти ничего не вижу перед собой. Я пытаюсь убрать воду с лица, постоянно вытираюсь, но это бесполезно. Слишком уж много сейчас везде этой воды.
Я понимаю, что мы приближаемся к жилым кварталам регулируемой территории. Хотя бы так. Вдали уже видны контуры домов, и я начинаю внутренне возбуждаться. Я вооружен до зубов и готов драться. Я вообще готов на все, чтобы только свергнуть Оздоровление. Но лгать себе я тоже не намерен и чувствую, что где-то тут нас поджидает серьезное препятствие.
Джульетта раньше никогда не участвовала в настоящих боях.
Если бы что-то зависело от меня, она бы осталась на базе вместе с Джеймсом, где находилась в полной безопасности, и так мне было бы спокойней. Но она, конечно, не стала бы слушаться меня, даже если бы я попросил об этом. Кенджи и Касл постоянно подзадоривали ее даже там, где в этом не было никакой необходимости. А если говорить честно – это же огромная опасность. И не нужно было убеждать ее в том, что она легко справится с этими задачами, ведь ее тут могут запросто убить. Она не солдат, она не знает, как надо драться, и она еще не научилась владеть собственной силой. Это еще больше осложняет дело. Это похоже на то, как если бы годовалому ребенку дали в руки динамитную шашку и велели идти прямо в огонь.
Поэтому, разумеется, я сильно волнуюсь за нее. Я боюсь, что с ней может что-то случиться. Или даже со всеми нами, если серьезно.
Но так как меня никто никогда не слушает, мы трое сейчас передвигаемся по пустоши навстречу войне.
Я вздыхаю и направляюсь вперед. Я раздражен и замерз, но тут внезапно где-то вдали слышу пронзительный крик. Мы все настораживаемся. Кенджи сжимает мне ладонь, и я в ответ тоже сжимаю его руку, чтобы показать ему, что все уже понял сам.
Жилые кварталы впереди, и Кенджи уводит нас туда, пока мы не упираемся в стену первого дома. У крыши имеется небольшой навес, но достаточный для того, чтобы укрыть нас от дождевых капель. Мне просто постоянно не везет, вот и сейчас выступление назначено на дождливый день. Я так здорово промок, что мне начинает казаться, будто это я сам промочил свои штаны.
Кенджи легонько ударяет меня локтем, чтобы снова привлечь мое внимание. Я слышу, как открылась дверь в доме, и застываю на месте, машинально доставая пистолет. Я успел побывать в похожих ситуациях миллион раз, но могу сказать честно, что привыкнуть к этому невозможно.
– Это