Я важно кивнул.
Процессия, наконец, отбыла.
– А пес твой где?.. – невинным голосом поинтересовался, уже в дверях, Петрович.
– Э… Ну, у собак сейчас, знаете ли, гон… Наверное, пошел удовлетворять естественные инстинкты…
– Как все в этом доме, – пробурчал Петрович.
В подвале я все рассказал Тиму.
– Хотел бы я знать, – прохрипел тот, – кто это сделал…
– Не я… – опять честно признался я. – Хотя был бы не прочь…
Тим изобразил разбитыми губами подобие улыбки.
Через несколько дней, уже совсем как заправский медбрат, я ставил системы, колол антибиотики, подкладывал, пардон, судно… И даже сам варил куриный бульон, которым кормил Тимку через соломинку. Кто бы видел!..
Знатный террорист вскоре пошел на поправку. Смотреть на него все еще было страшно, но голос уже прорезался, да и раны заметно затянулись… Оно и понятно: наши террористы и в воде не тонут, и в огне не горят!
Еще через неделю он уже отпихнул мою руку с судном, и сам, правда, шатаясь, поплелся в туалет.
О ходе следствия Петрович меня не информировал. Да мне и не до того было. Тим затребовал мой лэптоп. И опять что-то сосредоточенно изучал.
Как-то вечером, поглощая очередную порцию моей, по всей видимости, ужасной, стряпни, он вдруг изрек:
– Этого не может быть, потому что этого не может быть вообще…
– Ты это о чем?..
Он молча кивнул в сторону соседской дачи.
Интересно, чего не может быть?.. Е-мое, нет, с этим фруктом я точно в дурдоме окажусь!..
Между тем амурные дела Стаса набирали оборот. Об этом меня проинформировали девицы из его балета. Сам же боевой командир сохранял гордое молчание. Ну, понятно, в его-то годы первый раз по-настоящему втюриться… До друзей ли тут? И я позвонил сам…
– И?.. – задал я сакраментальный вопрос.
– Что? – прикинулся дураком Стас.
– Любовь-то как, говорю?
– А… Ты про это. Да нормально, вроде, все. Встречаемся…
– И все?..
– А что еще?
– Ну, как бы это спросить поделикатнее…
– Развратник ты старый!
– Значит – понял…
– Не дождешься, рассказывать не буду… Я не Вова…
– Да больно надо! А папик как?
– Скрипит зубами, но молчит, как ни странно.
Я довольно захихикал.
– Твоя работа? – насторожился Стас.
– Что ты, что ты! Он, наверное, сам все понял. Не каждый день к нему звезды домой приходят… – на всякий случай подлил я елея.
– Ясно, что-то ты темнишь…
– Да упаси бог! Просто за тебя радуюсь…
– У меня сейчас уши завянут от твоего сахарного голоса! Признавайся лучше…
– Не видел, не трогал, не брал! – заорал я. – Что вы все от меня каких-то признаний требуете?!
– Все – это кто?
– Петрович с оперативной бригадой…
– Да… – протянул Стас. – Это уже серьезно… Выкладывай…
– Ну, не по телефону же…
– Ладно, намек понял.