Бесплатный сон в мышеловке. Дрим-квест по искусству оставаться живым. Ирина Васильева-Сазо

иногда просыпается и словно призывает нас из своей глубины архаичных пластов психики. Это зов по чему-то сокровенному, изначальному, по возвращающему нас обратно к себе подлинному (как рыбу, стремящуюся к заветному нерестилищу, где она когда-то появилась на свет). Память об утраченной гармонии зафиксирована у самых разных народов во многих мифах и легендах, дошедших до нас. Наиболее близким и понятным для человека европейской культуры является описанный в Библии миф об изгнании Адама и Евы из рая.

      Он является метафорическим описанием потери контакта с Внутренним Центром, а вместе с ним, изначального психического баланса.

      Нераздельность, потерянная при изгнании из рая

      «Свобода подобна тайному обряду.

      Захочешь улучшить – оскудеет.

      Захочешь подчинить – исчезнет»

Лао-цзы

      Если рассматривать библейский рай как описание ценного человеческого опыта мифологическим языком, то выяснится, что пока наши прародители в нем пребывали, знали они о нем не так уж много. А вот потеря этого опыта, зафиксированного в мифе об изгнании из рая, дает гораздо больше пищи для размышления.

      В Библии рай описывается как сад – место, где мужчина и женщина живут в полной гармонии с Богом (с персонифицированным Внутренним Центром), с природой, с животными, друг с другом и с собой.

      Речь идет о целостном объемном видении, в котором возможно одновременно воспринимать и сад целиком, и его отдельные деревья возможностей. В котором возможен естественный контакт с животными (животными страстями), и уживаются как сильные чувства (гнев, агрессия), так и слабые (грусть, печаль, страх).

      Для современного человека это звучит парадоксально, но пока мы в контакте с сильными чувствами, они для нас безопасны. Потеряв способность контактировать с ними после изгнания из рая, человек вынужден избыточно их контролировать, ценой напряжения и «мышечного панциря».

      Изначально телесность людей была основана на естественном (интегрированном) протекании процессов, открытости и восприимчивости (в том числе и духовному опыту). Ведь согласно библейскому мифу, тела Адама и Евы, будучи сотворенными Богом, были в гармонии и с «душою живою», и с природой, и с Богом. Телесная «сакральность» означала такую гармоничность и целостность, в которой в тот момент не было жесткого разделения на биологическое, социальное и духовное в человеческой природе.

      Судя по ситуации до и после грехопадения, изначальная «телесная сакральность» (целостность, интегрированность) предполагала простоту и естественность отношений людей с Богом, со своим Внутренним Центром. Такую степень близости и взаимопроникновения, при которой присутствие Божие было живым, несомненным и совершенно не ущемляющим внутренней свободы, то есть не смущавшим обитателей рая.

      Вот почему важным акцентом в мифе о рае я нахожу описание выбора между целостным и разделенным – это важный выбор и в жизни