Конрад легким движением руки развернул меня и прижал к голой груди, давая возможность выплакаться. Чуть теплые пальцы легли на макушку, а голос участливо спросил:
– Проблемы?
– Просто жизнь, – ответила я и, запинаясь, коряво объяснила: – Я его всегда другом считала, а притвориться, что ничего не видела и не поняла, тоже не могу. Значит, решать надо, что делать. Если промолчать, он подумает, что я вроде не против, начнет ухаживать. Говорят, что в любви один всегда целует, другой щеку подставляет, и главное, чтоб человек хороший был. Только это же противно, даже самого лучшего человека возненавидишь, если так жить. А если я все знаю и против, то не должна больше с ним по-старому общаться и беззастенчиво пользоваться помощью. Потому что он не подруге помогает.
Речь моя закончилась тяжелым вздохом. Конрад покровительственно погладил меня по плечу и задумчиво сказал:
– Я никогда не притворялся, Лучик. Пользовался женщинами, если они стремились в мою постель – чары вампира на смертных действуют безотказно, – мужчина усмехнулся не без самодовольного осознания личной неповторимости, – но никогда не бросался признаниями. Ты права, не желая лжи. Любят не самого красивого, лучшего, достойного, любят того, кто задевает душу и до крови царапает сердце. Не торопись, любовь придет.
– Не тороплюсь. Мама уже замордовала вопросом «Когда ты выйдешь замуж?», а я все не тороплюсь, – пожаловалась я.
– Может, тебе женщины нравятся? – практично уточнил Конрад без всякого намека на укор, чисто исследовательски.
– Не-эт, – замотала я головой так, что даже в позвоночнике что-то хрустнуло. – Я, конечно, понимаю, люди все очень разные, бывают и такие, ничего лично против них не имею, но сама… Нет, мне определенно нравятся мужчины, но как-то заочно, что ли. Пробовала встречаться с парнями, но как до поцелуев и обнимашек доходит, ничего с собой поделать не могу, слюняво, и неприятны чужие руки, куда не надо лезущие. Может, я какая-то ненормальная?
Надо же, так откровенно никогда не говорила об этом даже с лучшей подругой, а вампиру, с которым и знакома-то без малого день, все сказалось почти само собой. Наверное, сыграла роль та странная прочная связь, установившаяся между нами после обмена кровью. С Конрадом было так уютно, легко и надежно, как ни с кем другим.
– Нет, Лучик. – Мужчина поцеловал меня в начавшую подсыхать макушку, погладил чуть теплой рукой. – Бывают цветы, растущие из любого сора, из земли, утоптанной до состояния камня, брызгающие цветом в ответ на первую же ласку солнца. Но встречаются и иные, бутон которых набирает силу и распускается лишь при самом бережном уходе садовника. Счастлив тот, кому доведется вдохнуть аромат такого цветка и насладиться его красотой.
– Ты романтик и поэт, – тихонько хихикнула я.
– Я разный, – наставительно,