– Здравствуй, брат, – начал разговор младший брат.
– Я знаю, зачем ты пришел. Мне было видение. Я видел, как ты захлебываешься в своей крови, Мазсе, – холодно ответил Нессиоти, не отрываясь от своего занятия.
– Я тоже видел тебя сегодня, брат, во сне, – неторопливо произнес Мазсе.
Нессиоти отложил свои стаканы с жидкостью, вздохнул и спросил:
– Что ты от меня-то хочешь?
– Ты имеешь огромное влияние на Акиннаеза. Помоги мне, скажи ему отдать мне город, скажи, что иначе он навлечет на себя проклятие, и бесконечные войны поразят сератайские степи.
– Ты думаешь, я сам придумываю свои видения? Их показывают мне древние боги, и те, чьи души освещают тьму, которой покрыт наш мир.
– Я часто думал над тем, почему ты указал на Реона в тот вечер, – подойдя к занавешенному окну, произнес Мазсе.
– Реон хоть и не понимал, что делал, но был виновен в своем преступлении, а значит, должен был понести наказание, – холодно ответил Нессиоти.
– Возможно, – продолжая смотреть в окно, ответил Мазсе, – он умер уже так давно, зачем ты нас-то хочешь извести?
– Ты льстишь себе. Мне нет до тебя дела, Мазсе.
– Знаешь, иногда мне снятся сны, такие, что я путаю их с реальностью, иногда я будто бы покидаю своё тело и смотрю на мир глазами других людей.
Нессиоти приподнял бровь и недоверчиво посмотрел сверху вниз на маленького брата.
– Ты знаешь, что до встречи с нашим отцом Террея была знахаркой? – спросил Нессиоти, сложив руки на груди.
– И что с того? – мотнул головой Мазсе.
– Она вылечила его раны, а он в благодарность взял её в жены, но запретил заниматься колдовством. Так как боялся расправы над ней своих соплеменников. Они любили друг друга, но для нашей матери их брак был подобен тюрьме. Что ж теперь, после смерти отца, она, наконец-то, сможет вдохнуть полной грудью. Ведь никто из вас, никогда толком не разговаривал с ней. Даже наши сестры предпочитали компанию лошадей её обществу. А я, наоборот, с удовольствием слушал ее рассказы о старых богах и о предназначении сератаев, ведь только она меня понимала. Она обучила меня читать звезды и видеть в них предзнаменования, научила меня слушать древних богов, тех, что были задолго до Великого Всадника. И, да, с того момента, как я спас войско Акиннаеза от гибели своим предсказанием, он скорее отрежет себе руку, чем ослушается меня. Но я не всесилен, и не могу слепо навязать ему свою волю, нужно обоснование твоей затеи.
В сердце Мазсе зародилась надежда.
– Не думай, что я дал согласие, я лишь объясняю тебе, как бессмысленна твоя просьба.
– Из того, что я слышал, я понял, ты унаследовал волшебство нашей матери. Если это можно назвать волшебством, – будто не заметив, последней реплики, продолжил диалог Мазсе.
– Довольно на сегодня. Уходи, Мазсе.
– Ты не виновен в том, что случилось с Реоном, но ты повинен в его смерти. Я знаю, ты сделал это из-за своего страха перед гневом отца.
– Ч-что? – нессиоти стал бледнее