– Ты даже не представляешь, какой тут тупизм иногда бывает! – улыбнулся Айзек подойдя к духу, забрал у него бумаги и начал их рассматривать. – «Пятнадцать лет жизни в обмен на славу»? Пф, да ему всего осталось жить пятнадцать! Пусть будет единственным погибшим при теракте. Про него все будут говорить! – бумажка тут же вспыхнула и испарилась из рук полтергейста. – «Родителей в обмен на ребёнка»? Окей, ты его родишь… Но мёртвым. Оу, нет, нет, погоди, не мёртвым. Смерть ребёнка быстро забудется. Давай он будет инвалидом, и ты пожизненно будешь с ним мучиться, добро? – ещё один лист объяло пламя и он исчез. – Ну а это… – Айзек задумался. – Ну а это и так абсурд! Скорее всего, это было сказано в шутку… Но в любой шутке должна быть доля истины. Пусть ноги ему переедет поезд. Но Найки ему палёные! Будет знать, как с Дьяволом шутить…
Последний пергамент испарился из рук Айзека и тот беззаботно отряхнул ладони от пепла, по началу, даже не замечая, с каким недопониманием и страхом на него смотрит Браен. Полтергейст подумал, что дух просто не понял, что произошло и пустился в объяснения:
– Это всё запросы на контракт с Дьяволом. – как очевидный факт констатировал Айзек. – Но народу же невдомёк, что их просьбы может любой демон или князь выполнить… Всем же нужно лично к Дьяволу пробиться… Поэтому тут, у Халы, всегда такой завал и пока каждый контракт своей очереди дождётся… Может, поэтому Хала такая злая вечно и ходит? Пока начитаешься всей этой ерунды…
– То есть ты хочешь сказать, что ты сейчас, только что, обрёк одного человека на смерть, другого на пожизненную муку, а третьего на инвалидность за палёные кроссы!? – не поверил Браен и вглядывался в полтергейста так, будто умолял его сказать «нет».
– Ну да. – обломал его Айзек, не чувствуя за собой и толики вины. – Они не умеют формулировать запросы! Я в этом не виноват! Чисто технически все условия контракта соблюдены. Я просто нашёл в них лазейки… Ты же говоришь, что ты весь из себя такой адвокат, ты должен меня понять!
– Пипец… – отчаянно выдохнул дух. – Да, ты прав, сделки выполнены. Но зачем так жестоко?
–Я – полтергейст! – с ноткой самодовольствия напомнил Айзек. – Жестокость – это моя профессиональная обязанность. Этим ребятам просто не фартануло, что их контракты попали ко мне в руки… Но, это уже другой вопрос…
Полтергейст заложил руки за спину и сделал круг почёта по кабинету в ожидании, когда явится Хала и Браен свыкнется с мыслью о том, насколько легко один несчастный пройдоха в Аду может сломать жизнь любому в мире живых, кто лишь неправильно обронил слово. Айзек остановился у двери с золотым кантом и задумчиво стал вглядываться в неё.
«Знаете, что за этой дверью? Даже не что, а кто…» – поправил сам себя полтергейст, постучав себе по голове. – «Там мой отец. Дьявол.