– Вы все так же прекрасно танцуете, – шепот Валериана раздался рядом с моим ухом.
Я выдала что-то нечленораздельное, отчего жених ухмыльнулся и вернул меня в ровное положение. Мы поклонились друг другу, и только сейчас я ощутила, что мои щеки стали совсем пунцовыми. Не знаю, почему мое тело так реагирует на Валериана, но это, кажется, даже забавным.
– Вот они где! А я все в поисках брата, – на весь зал раздался крик, и я обернулась.
– Элиот! – Подхватив подол платья, я подбежала к другу и крепко его обняла. – Ну надо же, а я уже думала не приедешь.
На моих губах засияла яркая улыбка, мы так давно не виделись с ним.
– Привет, кроха! – Отстранившись от меня, сказал мой лучший друг и осмотрел меня своим пронзительным взглядом. – Ну и ну, Ваше Величество, вы ослепительны. Как я мог не приехать. Ты разве не видела, как я кричал громче всех: «Да здравствует Эли!»
– Наверняка, невесту уже нашел, поэтому и не появлялся в гостях, – заявила я, прекрасно зная, что никакой невесты у него нет, разве что магтеория.
– Ты что, я не мог променять тебя на кого-то еще, – подмигнул он и хотел было что-то добавить, но его прервал подошедший Валериан.
– Так-так, братец, ты уже опоздал, – обняв меня за талию, сказал жених. – Элиза согласилась стать моей женой.
Любимый взял мою руку в свою ладонь и показал Элиоту кольцо, которое ранее подарил мне в каменном лабиринте. Теплое чувство заполнило все мое существо.
– Ох, Единый, он почти окольцевал тебя, – с деланным возмущением произнес друг. – Неужели ты не дождалась меня. Эли, как же так? Все, что мы преодолели вместе для тебя больше ничего не значит?
Он одной рукой схватился за сердце, а второй достал платок и промокнул несуществующие слезы.
– О-да, если вспомнить все наши наказания, которые отбывали вместе, то мы определенно созданы друг для друга, – рассмеялась я.
– Конечно, чего только стоит наша ссылка на месяц в монастырь. Целый месяц наедине, разумеется, не считая, трех сотен монахинь и сотни человек королевской охраны, чем тебе не любовь?
Это было, наверное, самое тяжелое, но в то же время самое запоминающееся наше «вознаграждение»