Утром тринадцатого дня Матира она поспешила покинуть особняк и окрестности Росса, несмотря на продолжающуюся непогоду. Бэлл Ричифер уговаривал ее остаться, но Аэлин не хотела становиться цепным псом при графской чете. Заработав щедрую награду, она направилась в близлежащую деревню, надеясь хотя бы там перевести дух. Облегчать путнице дорогу боги явно не собирались: дождь перестал лишь утром следующего дня.
Радует хотя бы то, что наемники отстали. Похоже, их непогода потрепала не меньше, – успокаивала себя Аэлин, в глубине души понимая, что передышка будет недолгой. Сейчас ее следы на мокрой земле будут глубже и отчетливее, и преследователи, кем бы они ни были, быстро найдут ее.
Интересно, хоть в следующей деревне мне удастся поспать по-человечески? – Она мечтательно прикрыла глаза, представляя себе теплую сухую комнату какого-нибудь трактира. – Если удастся, я буду самым счастливым человеком на Арреде.
Мысль о возможном скором отдыхе придала сил, и Аэлин бодро зашагала в сторону лежащей на пути деревни. Она надеялась, что, если в Прите и попадется какая-то работа по ее части, то противником окажется не спарэга. Аэлин была уверена, что из всех иных существ, обитающих на Арреде болотные ведьмы – одни из самых отвратительных тварей, и в ближайшее время у нее не было никакого желания вновь сталкиваться с чем-то подобным.
Прит, Гинтара
Четырнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.
Утром посетителей в трактире «У Верна» было немного. Верн Эдлан скучал за стойкой, вполуха прислушиваясь к сонным разговорам парочки завсегдатаев и вполглаза наблюдая за своей женой. Та меланхолично размахивала метлой по полу, имитируя уборку.
Лучше б ты на этой метле полетела куда, ведьма. Хоть зрелище было бы какое, а так скука смертная, – с кривой улыбкой подумал Верн, рассматривая внушительные формы жены. Глядя, как она покачивает крутыми полными бедрами, Верн чувствовал прилив бодрости и желания. Лана Эдлан, несмотря на годы и полноту, сохраняла свой особый шарм, который чувствовался в любом, даже самом меланхоличном ее движении. За это муж в шутку прозвал ее ведьмой, и им обоим по-своему льстило это прозвище.
Вырывая завсегдатаев из сонных утренних бесед, дверь трактира открылась, и в помещение вошла молодая женщина. Верн Эдлан беззастенчиво вытаращился на нее. Она явно никогда прежде не бывала в Прите. Верн готов был голову дать на отсечение, что запомнил бы такую эффектную женщину, если б хоть раз видел ее прежде.
Она была довольно высокого роста и крепкого сложения для гинтариек женщин. Густые волосы мягкого золотисто-медового оттенка спускались растрепанными локонами ниже лопаток. Черты лица одновременно вбирали в себя благородную загадочность и незатейливую простоту. Незнакомка была весьма необычно одета: приталенный кремовый