Глядя цепким взглядом стихая:
– Да и ты, вон как подвёл.
Виталий по-прежнему упрямо молчал, не проронив на это ни слова. Аничкин на мгновение остановился. Качая головой, констатировал:
– Упрямый! Тяжело тебе будет. Как ты здесь не любят, но где-то, как-то уважают.
С вызовом:
– Попробуй, обмани судьбу! Гни свою дуду! Тяжело вздохнув, нажал на звонок.
Вошедший сержант-конвоир не поднимая глаз, подошёл к осужденному. Виталий Говорухин встав, отвернулся от подполковника, заложив руки за спину стоя по стойке смирно.
Аничкин строго посмотрел на конвоира тот, понимая его взгляд, поспешил вывести Говорухина.
Подполковник, в след, решая, что это будет к месту, добавил:
– Одиночка! «Человек – Сейф!..»
– Если что, знай, ко мне всегда можешь достучаться, я буду следить за тобой пока ты «Мой».
– Это то, что я могу для тебя сделать. Нравишься ты мне, осужденный, Говорухин!
Продолжая стоять с открытым лицом с нескрываемым любопытством, пристально смотрел в след тому, кто заставил нервничать, ожидая реакцию Виталия Говорухина. Тот, опустив голову вниз, не оборачиваясь, вышел, за ним поспешил, толкая в спину, сержант-конвоир.
Дверь за ними закрылась.
Подполковник Аничкин, вытирая испарину со лба рукавом кителя, сплюнул в сторону.
Зашагав семимильными шагами к сейфу, подойдя, дергая шеей, что могло лишь сказать одно, уж очень накручен, взял стоящий на нём графин.
Дрожащей рукой, наливая воду в стакан, стал взахлеб пить, вытирая ладонью капли воды на губах, вслух зло, проговаривая, – Возись со всеми, мать их!.. Возмущенно:
– Со мной, кто бы так в Чечне…
– Сопли вытирай им «сморкачам» на их чистенькой морденции, не унимаясь: «Ангелы серые!»
Стряхивая из стакана на пол последние капли воды застыл в немом оцепенении, глядя долгим взглядом на закрытую дверь…
…Тусклый свет в коридоре тюрьмы ничего не говорил о времени суток, хотя уже наступило утро.
Была естественная суета, распорядок выполнялся строго по режимному расписанию.
Рыжеволосый охранник среднего возраста, немного полноватый с мясистым подбородком, дыша в затылок заключенному, вглядываясь в упор в спину суровым взглядом глубоко посаженых глаз, вёл заключенного по коридору.
Изредка подталкивая вперёд дубинкой.
Наконец они остановились возле камеры. Охранник, приоткрыв тяжелую дверь, не поднимая глаз, пробурчал:
– К стене!..
Заключенный прилип к стене, белый как полотно от злости кивнул через левое плечо неопределенно в сторону, с напряжением в голосе спросил:
– И что ты, дядька – такой злой?
Охранник, молча наотмашь открыл дверь камеры.
Виталий перед тем, как войти, глядя в темноту с сарказмом подметил:
– Ты же человек!
Тот на