– Да, уж… Жизнь – поле, по которому босыми ногами ходит судьба…
Вздыхая, видя в мужчине напротив – человеческое начало, а в людях он не ошибался, скорее в поддержку произнёс:
– Значит! Её бедолагу в лапти взули раз уж ты здесь передо мной заключенным сел.
Продолжая с любопытством смотреть на осужденного, поспешил спросить в лоб:
– Ждёшь пересмотр? – отвечая самому себе. – Жди! Но не надейся! Так будет легче! – изучая каждый мускул на лице осужденного, посоветовал. – Ты Говорухин смотри не отчуждайся! Люди… Я понимаю здесь у нас разные! Но в одиночку долго ли протянешь? С соседом, как? Не обижает? Тот жалуется. Говорит: «Скрытный ты не в себе. Думает, что ты самый настоящий псих. Просил перевести…»
Виталий, закусывая губы сквозь зубы процедил:
– Да уж, как – нибудь протянем. Побагровев в лице: – Как – нибудь, сориентируемся.
Поднимая на подполковника глаза, зло заметил: «Живучие мы Говорухины! Не псих, точно!»
Начальник, выдержав его пристальный взгляд, со вздохом констатировал:
– Так нельзя у нас! Не курорт, не пионерский лагерь! Тюрьма-а!..
Тот на это никак не прореагировал. Подполковник, выведенный из себя безразличием «горе-осужденного», несколько раз стукнув по столу указательным пальцем, перешёл на фальцет:
– Ты часть «Системы» и надо жить по её законам иначе сомнёт, сломает, наедет как каток, сделает из тебя такого фасонистого и гордого – трафарет на стене моего заведения, и будешь…
Глядя исподлобья:
– «Цыплёнок табака без фарша» жизнь выжмет до капельки, изуродует, зло. – Вижу мужик!..
Недовольно искоса глядя на Виталия, эмоционально:
– Тебе надо бороться! В лаптях, так в лаптях…
Поедая взглядом в упор:
– Уже не босой мальчик! Потопчешь ножками и это поле! Оно?! Вся наша жизнь и надо признаться – она как не крути: «Борьба!»
Дергая шеей, назидательно:
– Всё в жизни бывает, но нельзя уходить от действительности. У тебя дети! Надо жить и выживать ради них!
Не сдерживаясь в запале, прокричал:
– Я тебе сказал, ты меня услышал!..
Виталий, сверля суровым взглядом, что мог говорить лишь одно: «Не трожь детей – святое!..» С презрением цедя сквозь зубы, выдавил:
– Да уж как-нибудь…
Тяжело вздохнув, отвернулся.
Начальник, вновь дергая шеей, поднялся с кресла. Встав рядом с Говорухиным, с любопытством рассматривая как бы, между прочим, о чём-то вспомнив, с некой нервозностью в голосе добавил:
– Да к слову! Дня два назад у меня была твоя жена, симпатичная женщина, но уж очень дерганная, нервная. Наверно, и её мог бы понять. Не медок выпила.
С любопытством:
– Она всегда у тебя такая? – глядя в упор. – Сказала, что детей отправит к твоей матери. Взвинченной какой-то показалась, вся на взводе, тебя хотела видеть.
Впиваясь в лицо Виталия взглядом со скользящей иронией:
– Чтобы