– Я… я и сама от себя не ожидала, признаюсь. Бес, наверное, попутал. Зашла – смотрю, кулон лежит золотой и необычный. А как узнала, сколько он стоит, меня и вовсе будто перемкнуло. Мой-то ведь точно на такое не раскошелится. Обидно-то как, Господи, – всхлипнула подруга.
– О какой-такой ценности ты тут говоришь? Насколько редка вещь, судить не берусь, но цена этой бижутерии на блошином рынке в Эрмосильо примерно двадцать долларов в базарный день. Слушай моего трепача больше.
– Только-то и всего? – гостья вспыхнула и побледнела одновременно.
– А ты как думала. Двадцать долларов – его потолок, он удавится скорее, чем ради меня на большее разорится.
– Тогда тем более обидно.
– Никак не пойму, чем ее накрыло сегодня, – задумчиво сказала хозяйка, когда гости скрылись за порогом, – совершенно на нее не похоже. Мужика чужого увести – да, такое вполне ей по силам, долг забыть вернуть – тоже всегда пожалуйста, но, чтобы стекляшки вдруг красть какие-то…
– Я, если честно, тоже в шоке, – с удовольствием поддержал разговор ее протрезвевший супруг. – Впрочем, в жизни каждой приличной девушки всегда что-то бывает в первый раз. А если у человека к тому же нет за душой моральных устоев…
– И не говори, дорогой, запросто докатится до уголовщины. Кстати, Гусев, не знаешь, куда это дочь твоя запропастилась?
Как бы в ответ на ее вопрос в прихожей громко хлопнула дверь.
– А вон и Машка пришла, легка на помине.
– Здрасьте, – в квартиру вихрем ворвалась их блудная дочь и направилась кратчайшей дорогой к холодильнику. – Ну-ка, что тут от вашего праздника жизни завалялось? Ты не обижайся, ма, только я твой кулон сегодня сцапала, пофасонить захотелось. На вот, лови, возвращаю. Сильно расстроилась? – спросила она, не совсем понимая, отчего так округлились глаза у ее матери при виде блеснувшей безделушки. – Ну извини, извини. Однако, скажу тебе, оно того стоило. Аленка, представляешь, аж подурнела от зависти, а Сенька Букин таак на меня смотрееел… Стоп, а этот тогда у тебя откуда? – недоуменно уставилась она на грудь своей матери.
– А это ты, дочь, лучше у него вон спроси, – холодно кивнула мать в сторону своего резко осунувшегося супруга…
Искусство поздравления
Уютно устроившись за обеденным столиком, облизывая время от времени свои лоснящиеся губы, пропитанные расстегаем с кроликом и харчо, начальник отдела информации и печати г-н Смекалов оформлял поздравительную открытку. Поздравление готовилось по случаю грядущего Дня печати – профессионального праздника одного ответственного лица, коему предназначался данный труд.
На лице Смекалова было написано напряжение вольт эдак в триста и вселенская скорбь, а на открытке пока только: «Уважаемый Анатолий Степанович!..»
К слову, Анатолий Степанович – это директор одного из департаментов того же ведомства, по которому служил сам сочинитель, а если уж быть совсем точным, то непосредственный руководитель взявшегося за перо чиновника.
Вот