Подъехал молодой сир Бэррон и, указав на приближавшуюся пехоту, спросил с плохо скрываемым гневом:
– Они вызывают нас, но прежде отправили латников! Их втрое больше всех наших воинов. Это… нечестно!
– О какой честности ты говоришь, – покачал головой сир Джам. – Это понятие давно уже не в ходу при дворе. Отводи людей назад и побыстрее!
– Зачем?! Мы можем попытаться смять пехоту! А если нет, умрем с честью!
– Не стоит так легко расставаться с жизнью, юный сир, она еще тебе пригодится.
– К чему жизнь, если она осквернена трусостью?!
– Хватит рассуждать! – разозлился сир Джам. Он выхватил из ножен меч и обратился к солдатам, что нервно переминались рядом: – Отходим! Каждого, кто не исполнит приказ, я зарублю на месте!
Отряд мятежников, построенный полумесяцем, на концах которого сосредоточились конные рыцари, а по центру стояли латная пехота и лучники, начал медленно пятиться к краю поля. Увидев, что враг отступает, королевские гвардейцы разразились радостными криками и ускорили шаг, рассыпавшись по всему полю. Барабанщики старались вовсю, вой рыцарских рогов у повозок, напротив, стих – облаченные в доспехи рыцари короля погоняли своих скакунов, опасаясь не успеть к битве, которая теперь виделась им как разгром непокорных.
– Еще, еще! – командовал сир Джам. Он отступал последним, то и дело оглядываясь на продвижение пехоты противника.
Два войска разделяли теперь не более трехсот шагов. Среди наступающих царило благодушное настроение – опустив щиты, гвардейцы двигались широким шагом, едва не переходя на бег. Их командиры, стремясь выслужиться, старались побыстрее достать трусливого врага и решить исход восстания одним могучим ударом, накоротке, чтобы потом получить от короля все лавры, не деля их с рыцарями.
К сиру Джаму вновь обратился сир Бэррон:
– Господин второй капитан! Рыцари недовольны! Воины ропщут! От сира Зуроса только что прибыл гонец, герцог в гневе. Еще немного – и мы упремся в овраг. Нам некуда будет отступать… гвардейцы совсем близко, а рыцари короля все в седлах, и они приближаются. Еще немного, и нас прижмут, а потом размажут…
– Смотри! – перебил его сир Джам и указал на разбредшийся строй вражеской пехоты, до которой теперь было не более ста шагов. – Они в походе с утра, а сейчас дело к закату. Им пришлось пересечь еще и это поле, под солнцем и в полном боевом облачении. Смотри, смотри, сир Бэррон! Ты видишь, как они дышат? Как хватают ртами воздух? Ты видишь, что у них уже нет сил нести щиты поднятыми, и они едва ли не волочат их по земле? То же самое и с королевскими рыцарями – их кони вымотались за день, а седоки бодрили себя вином, чтобы хоть как-то побороть усталость.
– Сир, так вы… – начал было сир Бэррон,