Сестерций выпрямил спину и изрёк:
– Не правда. Жариста не такая. Она не может так делать. Она хорошая.
Ф”ент от его заявления оскалился и сел на хвост, язык его опять вывалился. К”ньец мелко задрожал, его круглые глаза встретились с широко раскрытыми глазами Сестерция.
– Тогда… Чего ты от нас хочешь?
– Не знаю, – кончик носа торна загнулся, едва не касаясь полных губ, безвольно разведённых в стороны.
Разумные помолчали.
– Я бы сбежал! – внезапно заявил Ф”ент.
– Куда? – дружно спросили К”ньец и Сестерций.
– Город большой, – воодушевился от своей мысли стехар. – Никто не найдёт!
– Нет, – мотнул чалмой Сестерций. – Это по отношению к ней будет нечестно.
– Так чего…
К”ньец покрутил ухом, прервал Ф”ента.
– Сюда кто-то идёт.
– Она, – уверенно сказал торн. – Жариста.
– О! – подскочил Ф”ент. – Засиделся с вами, а меня Ч”юмта, наверное, уже ищет.
– Я тоже пойду, – неодобрительно глядя в след стехару за его бегство, степенно сказал К”ньец. – Но… Я бы тоже сбежал. Он прав.
И побрёл за Ф”ентом, невесело размышляя о сегодняшней встрече с друзьями, состоявшейся по просьбе Сестерция. У самого К”ньеца с К”ньяной было то же самое. Только всё наоборот и без надежд что-либо изменить.
Свим, широко расставив сильные ноги, сидел за столом. Не спеша, ел. Ему уже стало надоедать бессмысленное, как ему казалось, сидение в родовом хабулине. Каждый день одно и то же: сон – еда, еда – сон.
Короче – вялое прозябание с утра до вечера.
Зато Клоуда, похорошевшая, красиво одетая, была рада-радёшенька обретённым спокойствием в хабулине на правах ауны стоимённого. Весь день она приятно занята. Не делами, конечно, а собой. Вьёт гнездо, по-своему переставляя в комнатах Свима невечную мебель, меняя цвет стен и потолков. Она даже перестала меньше обращать внимания на самого Свима, оттого тот был слегка обижен на неё, хотя порой даже был рад её заботам, которые его не касались и давали ему возможность заниматься самим собой.
– Ертончик! – вывел Свима из вязких размышлений несколько необычный голос сестры.
– Да, Елина, – поднял он голову.
Сестра подошла к нему не одна.
Рядом с нею, неуверенно переступая с ноги на ногу, стоял ещё молодой, по виду, возможно, много моложе Елины, человек с непримечательной фигурой и скуластым лицом. Свим после возвращения домой его уже неоднократно видел, но имя его узнать не удосужился. Пока он скитался по бандеке, в хабулине шёл естественный процесс – кто-то умирал, другие подрастали, приходили новые люди и путры. И Свим ещё не успел, да и не стремился к тому, чтобы разобраться во всех переменах в своём доме в его отсутствии.
Молодой человек ни на кого из знакомых Свиму не напоминал, так что он сделал вывод – он всё-таки был из новых, пришлых.
– Ертон, познакомься, – сестра волновалась. – Это Манор Моест Минта.
Названный кивнул головой, он тоже был взволнован.
Свим