Не считая тех, кто сейчас уже пытался проникнуть на площадку со стороны, охраняемой К”ньецем и посланными ему на подмогу Гелиной женщинами, перед Свимом и его старыми и новыми друзьями столпилось не менее семидесяти или более того выродков, настроенных весьма агрессивно. Они сгрудились в жёлто грязный ковёр шевелящихся тел с вздёрнутыми вверх личинами и мечами, и производил жутковатую картину чего-то нереального.
Свим подобное перед собой видел впервые. Он непроизвольно зябко повёл плечами, чтобы разогнать холодок, возникший между лопатками.
К счастью для защитников, их позиция по сравнению с положением гурта была предпочтительнее. Можно было не сомневаться, что выродкам не удастся что-либо предпринять для использования всех бойцов широким фронтом. На площадку вела неширокая лестница, по ней в ряд могли подняться от силы пять-шесть енотов. С двух сторон лестница защищалась высокими наростами рухнувших блоков строения и земли. Через них перебраться и обойти команды Свима и Гелины, енотам вряд было возможно. А всю ширину прохода перегородили: Свим, слева от него – торн, а справа – Харан, готовые рубить сверху вниз поднимающихся снизу выродков.
Несмотря на предпочтительность своего положения, свою оборону Свим оценивал средне. Всё зависело от тактики, которую применят выродки при нападении. Их медленное осторожное приближение давало защитникам неоспоримое преимущество – они могли свободно вырубать передовые ряды один за другим. Но если гурт перестроится в колонну, и предпримет таранный удар разом всем своим количеством и всей массой обрушатся на преграду, устроенную людьми и торном, то, как бы те не были здоровее и умнее, им не сдержать потока тел, их просто выметут, растопчут. Конечно, они успеют убить первых в этом натиске, но мертвые послужат бесчувственным челом живого тарана, против которого мечи станут бесполезны.
Свим ждал команды предводителя гурта, но она не прозвучала. К его облегчению, гурт, похоже, без подсказки двинулся не организованно, валом. Выродки стеснились. Задние напирали, передние, понятно, осторожничали, вжимаясь плечами друг в друга, в таком положении они, по сути дела, оказались беззащитными перед оружием оборонявшихся, что обнаружилось незамедлительно.
Длинный меч Сестерция в его мощной руке, способной изгибаться в любую сторону, со скоростью молнии блеснул и рассёк передового енота почти пополам.
Следом вступили в дело Свим и Харан.
Первые жертвы должны были как-то сказаться на поведении гурта. Еноты могли бы отхлынуть или хотя бы замедлить натиск, перестроиться, в конце концов. Однако ни того, на другого не произошло. Недаром в их жилах текла кровь не только енотов, но и енотовидных собак.
Первые жертвы – это первая кровь…
Её терпкий запах достиг каждого и обострил чувства выродков. Кровь… Она потекла! И совсем не важно, чья это кровь. Важно,