– Нет. Когда я приехал во Францию, ее уже не было в живых. Она покончила с собой…
– Почему?
– Она часто мне говорила, что боится постареть…
– А когда вы ее видели в последний раз?
– После истории с Лучано она познакомилась с тем французом. В то время мы иногда виделись.
– Вы знали этого француза?
– Нет. Она говорила, что собирается выйти за него, чтобы стать француженкой… Она была одержима идеей обрести гражданство…
– Вы развелись?
– Конечно… Наш брак длился всего полгода. Как раз достаточно, чтобы успокоить иммиграционные службы, которые хотели выдворить ее из Соединенных Штатов.
Я напряженно слушал, стараясь не упустить нить рассказа. Тем более что он говорил очень тихо.
– Она уехала во Францию… И больше я ее не видел… А потом узнал… о самоубийстве…
– Как вы узнали?
– От одного приятеля-американца, он был знаком с Гэй и оказался в то время в Париже. Он прислал мне маленькую вырезку из газеты…
– Вы сохранили ее?
– Да, конечно, она у меня дома, в столе.
Мы поднялись к садам Трокадеро. Там царило оживление, фонтаны были освещены. У фонтанов и на Йенском мосту толпились туристы. Этот октябрьский субботний вечер казался весенним – много гуляющих, теплый воздух, еще не облетевшие листья.
– Я живу чуть дальше…
Сады Трокадеро остались позади, мы свернули на Нью-Йоркскую авеню. Там, на набережной, под деревьями, у меня возникло неприятное ощущение, что все это мне только снится. Я уже прожил свою жизнь, превратившись в призрака, парящего в теплом воздухе субботнего вечера. К чему восстанавливать оборванные связи, отыскивать ходы, которые давным-давно замурованы? И я уже с трудом верил в реальность пухлого усатого человечка, идущего рядом.
– Как странно, я вдруг вспомнил имя француза, с которым Гэй познакомилась в Америке…
– Как его звали? – спросил я, и голос мой дрогнул.
– Говард… это его фамилия… не имя… подождите… Говард де что-то…
Я остановился.
– Говард де?..
– Де… де… Люц… Л… Ю… Ц… Говард де Люц… меня поразила эта фамилия… полуанглийская, полуфранцузская… а может, испанская…
– А имя?
– Имя?
Он развел руками.
– Вы не знаете, как он выглядел?
– Нет.
Я покажу ему фотографию, на которой Гэй снята вместе со старым Джорджадзе и тем, кто, как я считал, был мною.
– Чем занимался этот Говард де Люц?
– Гэй говорила, что он из аристократической семьи… Ничем он не занимался. – Блант усмехнулся. – Хотя нет… нет… подождите… Я вспоминаю… Он долго жил в Голливуде… Гэй говорила, он был там доверенным лицом актера Джона Гилберта…
– Доверенным лицом Джона Гилберта?
– Да, в последние годы его жизни.
По Нью-Йоркской авеню машины мчались так быстро и бесшумно, что во мне росло ощущение