– Будет здорово, если ты начнешь немножко лавировать, – сказала Софи. – Я не против.
Отец посмотрел на нее в зеркальце.
– Зачем, скажи, пожалуйста.
– За нами гонится ДИ-истребитель.
Зоя, сидевшая впереди, рядом с отцом, сказала совершенно серьезно:
– Точно. Включи силовое защитное поле на полную мощность, Софи.
Девочка улыбнулась и нажала кнопку на детском кресле в ответ на приказ Зои.
– Огонь из турболазеров! – распорядилась та, и Софи открыла огонь.
– Держи их под прицелом!
Здорово у Зои все получается. Как только ДИ-истребитель был уничтожен, Софи откинулась на спинку кресла.
– Спасибо. Теперь мы свободны.
Зоя повернулась. В глазах у нее стояли слезы. В чем дело? – удивилась Софи. Ведь она ни на что не жаловалась, изо всех сил старалась не казаться больной. Когда ее начинали жалеть, она всегда сердилась, потому что ей становилось грустно.
– Все хорошо, – старательно улыбнулась она Зое. – Я себя чувствую просто прекрасно!
Зоя вышла из машины. Автомобиль отъехал, она помахала Аргаллам рукой и проводила взглядом бледное, как молодой месяц, лицо Софи, глядящей на нее через заднее стекло. Глаза девочки просто приковывали к себе взгляд Зои. Точно так же было и с ее братом Адамом, и оттого, что в этом взгляде не было упрека, Зое становилось только хуже.
Она вдруг обнаружила, что ее знобит. Предыдущую ночь она почти не спала, потом ее доконала «Звезда смерти», но тяжелее всего была обратная поездка на машине. Казалось, вот-вот Софи умрет. Кейт это упорно отрицала, а Джек?.. Зоя так и не поняла, о чем думает Джек.
Один день, проведенный с этой семьей, показался ей целой жизнью. Как же они справляются? Безумное море эмоций, но при этом в каждый конкретный момент плакать вроде бы не о чем. Невозможно!
Сейчас она поднимется к себе и выпьет кофе. Это будет благоразумно. Она легко могла представить себе женщину, намного лучше владевшую своими чувствами. Такая женщина сказала бы себе сейчас: «Так. Пойду-ка выпью чашечку эспрессо». Это было самое лучшее, на что она могла сегодня надеяться: заняться делами, которыми занимаются нормальные люди, уповать на то, что по какому-то волшебству привычное для этих людей ощущение благополучия перекочует к ней.
Шел легкий апрельский дождик. Тротуар перед подъездом Битхэм-Тауэр был перегорожен высокими пластиковыми оранжевыми конусами и перетянут красно-белыми лентами. Желтый подъемный кран поднимал в небо оливковые