– Капитан Моран сказал, что к пятому удару колокола мы уже будем в Ульнсте.
Тар хотел уточнить подробности, но звон колокола избавили Кэру от дополнительных вопросов.
– Ну что же, – вздохнул Первый принц, – пора предстать перед империей во всем своем сомнительном блеске. Помоги мне одеться.
Ульнст встретил «Императрицу Имсаль» характерным для крупного портового города шумом, криком чаек, запахом рыбы и нечистот городской канализации, сливаемых прямо в районе порта.
За прошедшие годы он изменился мало. Все такой же шумный, грязный – Тар втянул воздух полной грудью и поморщился, – и вонючий. Хотя последнее, скорее особенность порта возле Канала Торговцев, выносившего в залив все сточные воды главных морских ворот Империи Арвон.
Тар, Кэра, Одноглаз и недовольный соседством с пиратом Моран, стояли на мостике «Императрицы» и лениво наблюдали за все увеличивающейся с подходом имперского левиафана суетой на каменной пристани. Еще на подходе к порту их заметила одна из патрульных галер. С ее борта в порт тут же улетел почтовый голубь с сообщением о возвращении первого принца.
– О, да нас встречают, – радостно осклабился Одноглаз, заметив группу чиновников городского магистрата. Подпоясанные сообразно рангу разноцветными поясами, их строгие черные мантии колыхались на ветру, раздуваясь словно паруса. Головы чиновников украшали высокие остроконечные шапки, отдаленно напоминающие шлемы лесных дикарей.
Старый пират не ошибся. Ульнст готовился к торжественной встрече. Принц, пусть и опальный, остается членом императорского рода. Его игнорирование можно расценивать как неуважение к императорской фамилии, а там и до обвинения в мятеже недалеко. Лучше несколько раз склонить голову в поклоне, чем один на эшафоте.
Тар не ответил, только крепче вцепился в борт, царапая ухоженными ногтями крепкие доски. Изрезанное шрамами лицо превратилось в восковую маску, а из черных глаз исчезли последние проблески света.
Ему было плохо. Все кости ломило. Грудь сдавила тяжесть. Першило горло. А в висках поселился противоестественный колючий жар. Шепот демона становился все громче.
А еще солнце! Это проклятое солнце слепит глаза! Хотелось запереться в темной комнате. Забыться сном или провалиться, словно в омут в глубокую медитацию. Подальше от этой изматывающей тело и душу боли. Прочь от этой ненавистной реальности.
Не так он представлял свое возвращение. Да и, что скрывать, не очень-то и хотел возвращаться в империю. Друзья мертвы, связи разорваны, ничего не осталось. Месть? Да, только она.
– Грязь, вонь и чиновники – мы в империи, – продолжал разглагольствовать Одноглаз, маслянистым взглядом посматривая на высыпавших к пристани женщин. Судя по общему потасканному виду и довольно откровенной одежде, были они не самого тяжелого поведения и входили в славные ряды многочисленных портовых шлюх. Хотя в набежавшей на бесплатное зрелище толпе виднелась и представительницы менее древних и более почетных профессий.
Нет,