Хомо, деус, андро. Мира Янина

душной мастерской глоток свежего утреннего воздуха бодрил лучше, чем кофе. Рэйдан внезапно почувствовал себя легко и даже забавно, когда представил, как выглядит их компания со стороны. Как выпускник академии, он был готов к разным сценариям высадки на чужую планету, но даже в самом безумном сне ему не представлялось, что придётся изображать молодого отца и катить перед собой коляску с мирно спящим андрокидом. Из этого получится отличная байка, и Ханна будет до слёз гоготать от смеха, когда он вернётся на Деус. Если вернётся…

      Глава 8

      Городской вокзал Тугрима даже в утренние часы гудел как пчелиный улей. Неуклюжие автополомойщики полировали и без того чистый пол, то и дело норовя задеть щётками ноги сонных пассажиров. Маскировка сработала отлично – их пара не привлекала лишнего внимания, а все патрульные рамки и досмотры, благодаря коляске с младенцем, они прошли быстро. На платформе было оживлённо, люди зябко поёживались, как нахохлившиеся голуби, андро гордо не замечали утренней прохлады. Белоснежный маглев готовился унести путников в Грингольд, скользя на магнитной подушке на сверхзвуковой скорости, сравнимой с планолётом. Пёстрая публика рассаживалась по вагонам, оставляя в воздухе смешанный запах духов, кофе и дымных паров всех мыслимых и немыслимых ароматов.

      Перед самой посадкой Рэйдан заметил, что их провожатый вдруг засуетился и стал пробираться сквозь толпу к зданию вокзала. Он оглядел всех пассажиров на перроне и вдалеке заметил высокую чёрную фигуру с огненной шевелюрой.

      – Командор Ройс! – крикнул Грига, привлекая внимание.

      Рэйдан схватил Амайю под локоть и шепнул в ухо:

      – Ройс здесь. Только не оборачивайся, веди себя естественно.

      Амайя отдёрнула руку и нахмурилась:

      – А я что делаю? Это ты паникуешь раньше времени.

      Словно повинуясь законам подлости, младенец в коляске расплакался.

      «Только не сейчас», – мысленно взмолился Рэйдан и посмотрел туда, где Грига беседовал с командором. Он сфокусировал слух на их разговоре, в то время как Амайя одной рукой укачивала орущего ребёнка, а другой ковырялась в сумке.