Буря утихла так же внезапно, как и началась. Теперь путники брели под «снегопадом» из оседающих пластиковых пакетов. Оба старательно смотрели под ноги: вдруг им попадётся то, что они ищут?
– Смотри-ка, здесь и приодеться можно! – воскликнул Бабельянц, заметив неподалёку прямое женское пальто. – Почти новое! Нужно организовать сюда шоппинг-туры…
– Пойдём, на обратном пути заберёшь, – угрюмо произнёс Гоблинович. – И вообще, Антоха запретил тебе таскать на борт всякое хламьё.
– Кому хламьё, а кому – полезная вещь, – проговорил Бабельянц, натягивая на себя обновку. – Пахнет, конечно, не цветочками, зато сидит идеально!
Застегнувшись на все пуговицы, престарелый модник принялся разглядывать себя. Пальто было тёмно-синее, потёртое, максимального размера из возможных. «Ни одной дырки!» – восхищался Бабельянц. Единственным недостатком было застывшее пятно на боку.
– Ну и вонь, – заметил Гоблинович.
– Ничего, отстирается! – отозвался старик.
Иннокентий подошёл ближе и пригляделся.
– По-моему, это какая-то моча, – озадаченно произнёс он. – Снял бы ты эту дрянь…
– Деревня, – огрызнулся Бабельянц. – Ты просто завидуешь, что я первым его увидел.
Иннокентий устало вздохнул: спорить с дедом было бесполезно. Он собрался уже идти дальше, как внезапно заметил у себя под ногами подозрительную субстанцию. Остановившись, он исследовал её острым концом своей палки.
– Слышь, Матвеич, может, это какахи? – спросил Иннокентий у деда.
– Нет, это точно не они, – авторитетно заявил Бабельянц, приглядевшись. – Уж ты мне поверь: я жизнь прожил!
– Я понимаю, что жизнь… просто здесь всё выглядит, как какахи лосей. Так и запутаться недолго…
Наконец, друзья оказались на вершине холма. Оттуда открывался вид на живописную долину. Судя по следам, там недавно стоял грузовой космический корабль. Это мог быть мусоровоз или частный аппарат каких-нибудь «старателей». Многие жители Кривоцицы промышляли тем, что добывали цветные металлы из выброшенных на помойку электроприборов. Где-то вдалеке виднелись мудрёные мозаики из мусора: холмы чередовались с низинами. Иногда сильный ветер создавал барханы из картона и пластика.
– Ух ты, здесь и речка имеется! – проговорил Иннокентий, указывая на тонкий мутный ручеёк на дне впадины.
– Ага, речка! – обрадовался Бабельянц. – Речка – это хорошо! Речка – это то, что надо!
Гоблинович удивлённо посмотрел на друга, опасаясь, не свихнулся ли старый.
– Ты чему это, дед, так радуешься? – подозрительно