– Да-а-а, – прошипел зал.
– Отлично, приступим. Итак, цель нашего курса – дать вам представление о предмете, познакомить с трудами и основными достижениями выдающихся философов, сформировать у вас чёткое представление об основных тенденциях развития этой области знаний. Изучать мы будем этот курс целый год, по завершении вы сдадите экзамен, – он сделал паузу и улыбнулся, мне показалось, что слово «экзамен» он произнес с особым удовольствием. – Давайте определим тематику нашего курса. Прежде всего, это история философии. Она включает в себя изучение античной философии Древней Греции и в меньшей степени Древнего Рима. Почему в меньшей – вы поймёте по ходу курса. А также философии средневековья, философии эпохи Возрождения, Просвещения. Поговорим о противоположности эмпиризма и рационализма, о классической и неоклассической немецкой философии, рассмотрим труды основных представителей герменевтики и остановимся на философских трудах девятнадцатого и двадцатого веков.
– Кошмар, столько непонятных слов за пять минут лекции! – прошептал Серега мне в ухо.
– Итак, – продолжал громко, отчеканивая каждое слово, профессор, – о предмете философии, её месте в системе научного знания. По ходу лекции я буду делать остановки, вы сможете задать возникшие у вас вопросы.
По рядам студентов пробежал шелест открывающихся тетрадей.
– Какой он серьёзный, я уже его боюсь! – прошептала Ася.
– Вечно ты всего боишься! – ответил ей Серега. – Посмотри на него, не такой уж он и страшный, чем-то он напоминает Индиану Джонса, а если ему шляпу нацепить – вообще сходство будет идеальное.
Я наклонился к Сереге и зашипел:
– Тихо вы! Я ничего из-за вас не слышу! Лучше записывайте, он уже пол-лекции прочёл, а вы ещё ничего не написали. Я вам конспект потом не дам!
Не поднимая головы, профессор Манусов посмотрел в нашу сторону поверх очков.
– Молодой человек! На последнем ряду! – Неожиданно позвал он, а я невольно вздрогнул, поскольку знал, что он точно ко мне обращается.
Я взглянул в глаза профессору и ткнул себе в грудь указательным пальцем.
– Да, вот вы! Как ваша фамилия?
– Волатуров, – выдавил я из себя в оцепенении.
У профессора на секунду расширились глаза, и он улыбнулся