– Мне как-то жутковато, – пробормотала Людмила.
– Ты хочешь? – спросил Михаил.
– Если у меня не получится, вы меня простите. Как я бы ни спела, у меня есть оправдание, что я выпила…
– Зязин! – крикнул Михаил.
– А? – откликнулся Зязин.
– Отдай девушке банджо!
– Девушке банджо, – передавая, сказал Зязин. – Мне удовольствие от песни.
– На удовольствие вы не закладывайтесь, – смущенно улыбнулась Людмила. – Чего-нибудь проблеять я постараюсь.
Начавшая пощипывать струны Людмила выбирала момент для голосового вступления, и, когда он настал, квело запела «Клен ты мой опавший». Неубедительное выпячивание тоски привело к тому, что Глеб прикрыл ладонью улыбку.
Глеб смотрит на серьезную Лизу. Уголки глаз двумя пальцами тянет вниз.
– Супер, – прерывая Людмилу, сказал Михаил. – Весьма трогательно и классно… да, классно. А сейчас для нас споет… добровольцев не жду, сам назначаю. Вы не дергайтесь – я надавлю лишь на того, кто мне не откажет. На тебя, Глеб.
– Ты предлагаешь мне спеть? – осведомился Глеб.
– И поиграть. Лупи по струнам и голоси – отвязно, Глеб. Твоя Лиза должна понять, что ты мужчина, которого не удержишь.
– Ты этого до сих пор не поняла? – спросил Глеб у Лизы.
– Пока нет, – глядя ему в глаза, ответила она.
– И не надо.
– Не надо понимать? – спросила Лиза.
– Не надо пытаться понять, – ответил Глеб. – Ты это и так поймешь, если захочешь. А не захочешь – выиграешь. Расслабишься и проиграешь…
– Возьми банджо, – сказал Михаил.
– Оно теплое, – беря, промолвил Глеб. – Вы его нагрели. Я и песню выберу потеплее.
Глеб подержал банджо в руках, положил его струнами на колени и, постукивая по корпусу одним согнутым пальцем, напряг слушателей скупой вариацией популярного романса.«Ямщик, не гони лошадей – мне некуда больше спешить, мне некого больше любить»; под негромкую дробь слова романса Глебом не пропевались, а проговаривались, причем, без всякого трагизма. Довольно бодро и жизнерадостно.
ПО КРАЮ тротуара между проносящихся машин и впавшей в неразговорчивость девушкой Глеб восходит вместе с Лизой на свободный от пешеходов длинный мост над железнодорожными путями; позднему времени суток сопутствует разреженная темнота – Лиза походила бы в ней и одна, благодарности за сопровождение она не выказывает, манера, в которой Глеб исполнил романс, пришлась Лизе не по душе.
– Тебе ни к чему было срываться, – проворчала Лиза. – Я бы и одна дошла, не заблудилась.
– И на этом конец? – поинтересовался Глеб. – Больше бы мы не увиделись?
– Могли бы созвониться. Если тебе это нужно. Ты пошел меня провожать, и мне бы гордиться тем, что я зацепила такого человека… ушедшего ради меня из гостей.
– Мне