– И что там наши? Что Ковшов?
– Не владею информацией, Николай Трофимович. Всё держится в большом секрете. Оперативная группа с утра должна продолжить поиски.
– А архиерей, значит, жаловаться решил?
– Выходит, так.
– Где же он? У генерала сидит?
– Был на приёме у Максинова. А по дороге сюда я его к вам завёз, в облпрокуратуру. Сказал мне, там дожидаться будет Игорушкина.
– Долго же! Там у нас, кроме дежурного, никого…
– Максинов загодя за Колосухиным послал, вызвал того из дома.
– Значит, ты владыку с рук на руки Виктору Антоновичу передал?
– Так точно.
– Это хорошо. Это ты правильно сообразил.
– Генерал приказал, Николай Трофимович.
– Что? Генерал? Ну, конечно, генерал… Главное, пока Николай Петрович с Кравцовым приедут, Колосухин его заговорит.
– Грозный батюшка…
– Позавтракаешь с нами?
– Спасибо. Сыт.
– Пойдём, пойдём, служивый. – Тешиев потянул посыльного за собой к столу, где основная компания уже допивала чай; в парадном к ним присоединились и Кравцов с Игорушкиным, над которыми хлопотали Анна Константиновна и Маша.
– Майя, угощай гостя, – подвёл Тешиев офицера к зардевшейся девушке. – Владимир Кузьмич его звать. Прошу любить и жаловать.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – вспорхнула с чашками для подошедших девушка и потянулась к самовару. – Вам с молоком или сливками?
– Мне кофе, – поднял карие глаза офицер.
– Кофе никто не пьёт, кроме меня… А он кончился… – смутилась девушка, утонув в глазах офицера, и совсем запылала так, что Анна Константиновна, всё забыв, бросилась ей на помощь.
– Есть кофе, Маечка! Как же? – Анна Константиновна не узнавала свою дочь; куда девались её отчаянная независимость, дерзость, постоянное желание возражать; та совсем потерялась, словно малый ребёнок.
– Сейчас принесу! – Анна Константиновна поспешила в комнаты и скоро возвратилась с баночкой в руках. – Вот. Маша позаботилась. На здоровье, Владимир Кузьмич.
Офицер между тем не сводил с Майи глаз.
– Бывает всё ж на свете, – едва слышно, только для неё сказал он.
– Что вы?
– Бывает. А я не верил, – заглянул ей в глаза офицер.
– О чём вы? Простите. Вам кофе с сахаром? – Она подала ему чашку.
– Ах, обмануть меня нетрудно. – Он, будто случайно, задержал её пальцы в своих, принимая чашку. – Я сам обманываться рад…
– Сахар? Простите. – Она тихонько высвободила руку, стесняясь чужих глаз.
– Только горький, Маечка. Только горький…
Владыка
Михал Палыч глянул на Игорушкина, тот кивнул ему, мол, следуй за милицейской «Волгой», где впереди восседал посыльный генерала, и автомобиль плавно покатил с места.
– Не гонись за ним. Не спеши, Миша. – Игорушкин упредил Нафедина, зная страсть своего водителя, не любил тот в хвосте плестись, норовил в первых всегда пылить, наперёд вылезти. – Успеется.