«…В силу своих должностных обязанностей Никищенко не обязан встречаться с журналистами. Также Никищенко в объеме предоставленных ему прав не может ограничить каким-либо образом журналиста, а тем более средство массовой информации».
Как видим, суд проигнорировал волю законодателя и не принял во внимание то обстоятельство, что обвинение Никищенко предъявлялось не в том, что он преследовал своей целью ограничить свободу средства массовой информации, а в том, что он препятствовал законной деятельности журналиста путем принуждения, добиваясь от него отказа от распространения информации, – то есть цели, на которую дается прямое указание в Законе. Причем действовал он, руководствуясь прямым умыслом, поскольку осознавал, что принуждает профессионального журналиста к отказу от распространения информации, и желал этого. Все остальное – ограничение свободы средства массовой информации, ущемление свободы слова, – есть ни что иное, как общественно опасные последствия этого деяния. Действия Никищенко привели к тому, что под принуждением Чернова попросила редактора снять свой материал из номера. Редакция была ограничена в своих действиях авторским правом и отказалась от его публикации. Это повлекло за собой то, что от читателей популярной газеты была сокрыта общественно значимая информация о работе волгоградской милиции и о тех преступлениях, которые совершаются сотрудниками внутренних дел данного региона при несении службы. Следовательно, было нарушено конституционное право граждан на получение информации и право журналистов на ее свободное распространение, что является одной из форм ущемления свободы массовой информации.
Таким образом, доказывая свою точку зрения на понятие цели преступления как признака субъективной стороны, мы были вынуждены прибегнуть к установлению причинно-следственных связей – одного из важнейших признаков объективной стороны преступления, о котором мы осознанно не упоминали раньше, чтобы избежать повторов при его последующем описании. При этом мы также обозначили общественно опасные последствия данного преступления.
Переходя к исследованию субъекта данного преступления, отметим, что все перечисленные выше признаки субъективной стороны в равной степени относятся и к общему субъекту, которым может быть любое вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет (ч. 1 ст. 144 УК РФ), и к специальному субъекту, предусмотренному ч. 2 исследуемой нами нормы.
По поводу общего субъекта вопросов, как правило, не возникает. Трудности в правоприменительной практике и разногласия в толкованиях связаны в основном со специальным субъектом, который мы рассмотрим более подробно.
Часть 2 ст. 144 УК РФ указывает на один квалифицирующий признак – воспрепятствование в форме принуждения, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, и предусматривает за это деяние