Мистер Грейвс (очевидно, это был он) уже мчался ко мне, размахивая кулаками, с самым воинственным выражением на лице.
– Ты чего делаешь, дерьмо собачье? Это моя лошадь! А ну пошел отсюда!
Я встал перед запертой дверью, прислонился к ней спиной, небрежно скрестил ноги, сложил руки на груди. Мистер Грейвс, подбежав ко мне, остановился, не веря своим глазам.
– Пошел прочь! – прогремел он, тыкая перстом в ночное небо. – Это моя лошадь! Я ее заберу, и ты меня не остановишь!
Его пухлое лицо было исполнено самой мрачной решимости. В мистере Грейвсе было всего футов пять от лысеющей макушки до носков начищенных ботинок. Лет под пятьдесят, толстый, рыхлый, он уже выдохся. Ему было явно не под силу сдвинуть меня с места – все-таки я был дюймов на десять выше его.
– Мистер Грейвс, – спокойно сказал я, – вы заберете свою лошадь, как только заплатите по счету.
Он безмолвно разинул рот. Отступил назад, попытался разглядеть мое лицо, но оно было в тени.
– Да-да, это я, – сказал я. – Кит Филдинг. Брат Холли.
Разинутый рот захлопнулся.
– А какого черта вы здесь делаете? При чем здесь вы? Убирайтесь с дороги!
– Чек, пожалуйста, – сказал я. – Чековая книжка у вас с собой?
Он лихорадочно принялся соображать, что ответить. Но я не дал ему времени на размышления.
– Между прочим, – заметил я, – «Ежедневное знамя» заинтересовано в скандальных историях для своего раздела «Частная жизнь». По-моему, владелец, пытающийся спереть своих лошадей под покровом ночной темноты, чтобы не платить тренеру, будет для них лакомым кусочком. А вы как думаете?
– Вы что, угрожаете? – грозно осведомился он.
– Совершенно верно.
– Вы этого не сделаете!
– Да почему же? Я могу даже намекнуть, что, если вы не можете заплатить тренеру, вы, возможно, вообще не в состоянии оплачивать свои счета. Вот тогда-то все ваши кредиторы и слетятся, как стервятники на добычу.
– Но это же… это…
– Да, это самое происходит сейчас с Бобби. А если у Бобби сейчас туго с деньгами – заметьте, я сказал «если»! – то это отчасти благодаря вам и вам подобным, которые не любят платить вовремя.
– Вы не смеете говорить со мной таким тоном! – разъяренно вскричал мистер Грейвс.
– А почему, собственно?
– Я пожалуюсь на вас в Жокей-клуб!
– Да ради бога.
Брехня все это, никуда он не пожалуется. Я посмотрел через голову мистера Грейвса на Бобби и Холли, которые стояли достаточно близко, чтобы слышать весь диалог.
– Бобби, – сказал я, – сходи за счетом мистера Грейвса. Проверь, записано ли там все, за что он тебе задолжал. А то другого случая может и не представиться.
Бобби бросился в дом. Холли последовала за ним более осторожно. Конюх, приехавший с фургоном, отступил в тень вместе с шофером. Мы с мистером Грейвсом стояли словно на сцене и ждали.
Пока лошадь стоит в конюшне тренера, тренер может рассчитывать