– Когда это? – возмутился Вовка и бросил взгляд на свой родной класс, надеясь встретить хотя бы одно сочувствующее лицо. Но одноклассники, с которыми он проучился уже добрых шесть с половиной лет, сопереживать ему не спешили. На их лицах было заметно лишь острое любопытство, больше всего их интересовало – чем дело кончится?
Кончилось оно ничем. Сунув исписанный красными чернилами дневник под мышку, Маркин отправился на свое место.
– Можно свести.
Вовкин приятель Серега Минаев чуть ли не носом водил по странице дневника, изучая новенькую двойку.
– У моего братана есть ручка со специальной пастой. – Серега повертел дневник в руках, видимо, надеясь, что от таких манипуляций двойка сама оттуда вывалится. – Ею один раз провести – вообще никакого следа от двойки не останется.
– А что останется? – с недоверием спросил Вовка.
– Ничего не останется, – заверил приятеля Минаев. – Бери красные чернила и ставь себе хоть шестерку. Пошли к брату!
Надо ли говорить, что результат эксперимента оказался плачевным. С нужной строчки двойка исчезла, но каким-то фантастическим образом она отпечаталась на следующей странице и еще на десяти дальнейших.
Серега Минаев вовремя выхватил у Вовки ручку своего брата и благоразумно сбежал, иначе был бы он битым. Маркин оставил дневник в классе и ушел домой. У него была слабая надежда, что за потерю дневника ругать его будут меньше, чем за очередную двойку.
Но он ошибался. Сначала мама долго выясняла, где это ее всегда аккуратный сын ухитрился забыть дневник, а потом позвонили в дверь, и на пороге возникла Генриетта Карповна, классная руководительница, а заодно – учительница по физкультуре.
– Слушайте, сегодня какой-то невероятный день, – бодро начала она. – В школе забыто два дневника! Один – вашего сына, Владимира, а другой – Владимира Маркова из 5-го «В». Ваш дневник я решила занести, мне все равно по дороге.
– Ой, мы вам так благодарны! – попыталась встрять Вовкина мать, но Генриетта Карповна замахала на нее руками.
– Это еще не все, – продолжила она. – Хорошо, я вовремя заметила, что взяла не тот дневник. Не Маркина, а Маркова! Так и принесла бы вам чужую собственность. Держите и больше не теряйте. А то с этими дневниками всегда такая путаница!
– Ой, – снова начала было Вовкина мать, машинально перелистывая страницы злополучного дневника. – Это так неожиданно! Может, чаю?
Вовка задом открыл дверь в свою комнату, попятился и спрятался за шкаф.
– Владимир! – раскатилось по квартире. – Иди сюда!
Долгую секунду Маркин размышлял о превратностях судьбы и о том, что лучше – попасть под горячую руку мамы или попробовать отсидеться на балконе? Но балкон был все-таки не самым надежным местом для спасения, поэтому Вовка поплелся в коридор.
– Что это такое? – громко спросила мама, демонстративно растягивая слова, когда Вовка все-таки вернулся в прихожую.
Маркин перевел взгляд с дневника, который уже мирно лежал на тумбочке, на мамину руку. В ней была зажата какая-то записка.
–