Все изменилось с появлением в кофейне Жана-Батиста Дюфура. Джен тогда еще не знала кто он такой, но глядя, как он уверенно заказывает и с удовольствием пьет фильтр-кофе с кардамоном без сахара, поняла, что это и есть один из тех посетителей, на которых она делала ставку. И всеми силами постаралась втянуть его в разговор. Они весьма содержательно обсудили качества кофе из разных стран, согласились с тем, что зерна кофе аффских сортов всяко мельче бранильских, но зато ароматнее, поспорили из какого материала должны быть кофейники, гость считал, что только металлическими, а Джен настаивала, что при подаче на стол кофе следует переливать в фарфоровую посуду во избежание ожогов, и, наконец, сошлись на том, что некоторые пряности только улучшают вкус напитка. И только когда он ушел, пообещав постоянно заходить, она кинулась выяснять у судомойки Вероник, кто это был.
А это и был Жан-Батист Дюфур. Папаша Дюфур, попавший когда-то в торговый флот, был городской легендой. Сбежав из дому в тринадцать лет, он нанялся юнгой на корабль и проплавал потом чуть не полвека, дослужившись до баталера[4]. Именно в его домишке можно было углядеть заморские диковины, которых больше ни у кого не было. Именно у него жила неведомая птица амаса, которая умела говорить на нескольких языках, правда, в основном, предпочитала ругаться похлеще старого Батиста Вио… Где он только не был! И о чем только не рассказывал! В его рассказах неизменно присутствовали дальние страны, свирепые туземцы, необычные растения, экзотические блюда, невероятные напитки и прекрасные женщины. Жереми Лариве, владелец рыбной лавки, даже как-то не выдержал и спросил:
– А чегось, папаша Дюфур, они у тебя все прекрасные? Разве так бывает, чтобы все?
Папаша Дюфур смерил его насмешливым взглядом, не иначе как вспомнив, что хозяином лавки Жереми стал только потому, что не побрезговал жениться на дочери ее прежнего владельца, кривоногой и косой Флоранс Билодо, и ехидно ответил:
– Бывает. Если интересоваться только прекрасными. Как я.
Собутыльники Жереми, когда поняли, к чему клонит папаша Дюфур, долго не могли успокоиться от хохота. А сам Лариве возненавидел папашу Дюфура лютой ненавистью. Но остальные жители города уважали старого моряка за честность и принципиальность, за готовность дать отпор любому, кого не устраивали его слова, и… за умение разбираться в людях. И то, что он ежедневно в одиннадцать утра (хоть часы по нему проверяй!) посещал кофейню «Джен-Аль», могло говорить только о том, что хозяйка этого заведения, безусловно, принадлежит к достойным особам.
А когда на кружечку горячего шоколада к ней начал заходить местный пастор, отец Марсель, то стихли почти все шепотки недовольных. Появился пастор в «Джен-Аль» абсолютно случайно. В тот дождливый ноябрьский вечер Джен как раз задумала слегка