– Он ведь и в самом деле – немного, но есть, – произнес вдруг лейтенант-детектив.
– Кто? Что есть?
– Сержант. Смахивает на мэра Хилана.
Я так и ощетинилась:
– Как некрасиво. Хотя, по правде говоря, меня такое ваше отношение не удивляет. – Голос сорвался на визг. Смутный страх охватил меня. Я побыстрее сложила стопку бумаг и устремилась к двери.
– Разве это оскорбление? – спросил лейтенант, удивленно распахнув глаза.
Это уж слишком. На пороге я резко развернулась и отчитала его:
– Мэра Хилана называют коммунистом, а сержант, как вам прекрасно известно, отнюдь не из грязных большевиков. Он – порядочный человек. – Я запнулась, но все же договорила: – И вам бы только на пользу пошло брать с него пример…
На том я оборвала отповедь, запоздало припомнив свое подчиненное положение, а главное, желание сохранить работу. Пусть лейтенант-детектив молод и никого не уважает, но официально-то он стоит надо мной и над самим сержантом. Не годится слишком дерзко ему выговаривать. Итак, я смолкла, дожидаясь, что он меня одернет. Но он лишь смотрел на меня, и смотрел как-то странно – с жалостью?
– Считайте, убедили, – сказал он.
Это прозвучало так неожиданно, что я с минуту постояла, ошеломленно моргая. Наконец, не желая выяснять, насколько искренней была эта реплика, я молча покинула камеру.
Тут было над чем подумать. На моей работе то и дело сталкиваешься с буйными, буйные, естественно, буянят, но события пятницы набухали зловещим абсурдом. А уж этот разговор с лейтенантом-детективом! Что-то в нем мерещилось унизительное: я сорвалась, выступала не по чину.
За Бруклинским мостом я вышла из трамвая и зашагала домой, все еще погруженная в эти мысли, вспоминая сумасшедшего, который то ли утопил, то ли не топил человека в Ист-Ривер, воображая серьезное лицо лейтенанта-детектива и новую машинистку, которая приходила на собеседование (имя ее музыкальным эхом отдавалось в голове, в такт шагам, словно детская песенка: О-да-ли-я, О-да-ли-я, О-да-ли-я). Думала я и о брошке, и что бы сказал сержант, если б узнал, какое сокровище спрятано в ящике моего стола за стопкой бумаг. Также я поразмыслила о внешнем сходстве сержанта с мэром Хиланом – по правде говоря, тут с лейтенантом-детективом можно было согласиться. Все эти и прочие мысли проносились по закоулкам моего сознания, пока я машинально шагала домой, ничего вокруг не видя.
И в таком состоянии я вовсе не была готова к засаде, что поджидала меня в пансионе. Первым делом я почуяла запах: горячий, с паром, аромат рагу. Это как раз было знакомо, ведь в доме вечно пахло вываренными на плите костями, по большей части