Подводник вскочил на ноги, по привычке пригнувшись, чтобы не удариться о верхнюю койку. Шипя от боли, он сдирал с лица лоскуты краски. С корнем выдирая ресницы, он пальцами поднял себе веки. Вместо полуголой женщины он увидел мужика в полосатой тельняшке и бриджах, закатанных до колен. Тот кубарем летел вниз с песчаной дюны. Глядя ему вслед, боцман на всякий случай похлопал себя по груди. В душе шевельнулось предчувствие беды. Чего-то не хватало, до боли привычного и дорогого. Еще не веря в беду, моряк посмотрел на бушлат. Пропал предмет его тайной гордости и страсти – серебряная боцманская дудка на цепочке. Боцман был неразлучен с дудкой со дня спуска подлодки на воду; он даже в душ с ней ходил, не расставаясь ни на минуту.
– А-а-а! – Подводника проняло до самых темных глубин души. Он за ремень выдернул из песка полузасыпанный автомат.– Задов! Гадина-а-а!
Клацнул металлом передернутый затвор. Моряк поймал на мушку полосатую спину и, как на стрельбище, плавно выбрал свободный ход спускового крючка. Короткая очередь толкнула отдачей в плечо. Похититель упал, словно подкошенный. Прокатившись по песку несколько метров, он вскочил и помчался еще быстрее. Страх расплаты придавал силы. На тельняшке проступили пятна попаданий шариков с краской в оболочке из прессованной коры. Мародер категорически не желал пополнять собою мартиролог. Он оставался живее всех живых, уже считаясь условно мертвым.
Лицо боцмана перекосила страшная гримаса. Ощерившийся рот стал похож на акулий оскал:
– Врешь! Не уйдешь! – Матерый подводник запустил руку под бушлат и вытащил новый магазин. Он отщелкнул от шмайссера рожок с имитационной пиротехникой и пристегнул новый, с боевыми патронами. Стальные головки пуль тускло блеснули в латунных гильзах. Ровные ряды как шеренги оловянных солдатиков в картонной коробке. Шутки закончились одновременно с учениями.
Боцман плотно вжал приклад в плечо. Удаляющаяся фигурка беглеца предусмотрительно выписывала на бегу зигзаги. Учебные пули оставляют после себя на теле не только отметки краски, но и болезненные кровоподтеки. Беглец сделал стайерский рывок и скрылся за дальней дюной.
Подводник швырнул автомат наземь и завыл, топая ногами, взывая к небесам, а заодно ко всем демонам глубин, призывая кары на голову вора, покусившегося на святое. Его глас перекрыл вой ревуна с субмарины. «U-1277» сзывала экипаж на борт. Поднимались с песка и подходили к нему мертвые товарищи. Один поднял автомат. Другие осторожно, но решительно взяли его под локотки и повели в сторону океана. Боцман упирался и без дудки идти не хотел.
Группа моряков медленно двигалась, оставляя за собой две параллельные борозды, пропаханные его ногами. Подводник, несший шмайссер боцмана, отстегнул магазин и неодобрительно покачал головой. Он поспешно закопал длинный черный рожок у основания дюны, обрушив на него большой пласт песка. За одно ношение боевых патронов на учениях можно легко угодить