«Эх. Стала взрослой и скучной».
– … Мама до сих пор за тобой приходит?
«Да, кажется, иногда приходит. Она уже стала почти старухой. Однако в последнее время я часто забываю о времени».
– О чем ты?
«Порой мне кажется, что мама приходила вчера, а иногда – что никогда не придет. Иногда я и тебя вижу маленькой. Такая каша в голове!»
– А голова не болит?
Ынён протянула руку и сделала вид, будто вытирает с его головы кровь. Она каждый раз делала это, хотя знала, что все бестолку.
«Нет, не болит».
Чонхён, как ни в чем не бывало, грыз чипсы. На самом деле он не ест, как же тогда слышится звук? Ынён подумала о пистолете и мече, лежавших у нее в сумочке. Если Чонхён страдал бы от боли или нанес бы кому-нибудь вред, она бы давно стерла его в порошок. Однако Чонхён был совершенно безвредным. В общем, бывает смерть, когда умираешь в ужасных страданиях. А бывает, как у Чонхёна, словно мыло в форме розы, долго сохраняющее форму.
«Мне кажется, кукурузные чипсы в форме конуса были вкуснее, когда упаковка была в виде шестиугольника», – ворчал Чонхён.
– Странно, но наверно ты прав, – невольно согласилась Ынён. Возможно, наступит день, когда она не найдет на площадке Чонхёна, но она не могла понять: будет ей от этого грустно или нет. В последнее время Ынён даже думала, что Чонхён – это не тот самый ребенок, который погиб на площадке, а желе, созданное слухами о погибшем тут мальчике. Вполне возможно, что женщина, которую Чонхён считал своей мамой, не имела к нему никакого отношения. Тем более Ынён ни разу ее не видела, хотя приходила сюда уже более 20 лет.
«Ты же не моя мама, верно?»
– Что за глупости!!
«Я знаю. Просто спросил на всякий случай. Я теперь постоянно все забываю».
С появлением безопасных и удобных детских площадок все страшные слухи, связанные с этой игровой площадкой, почти полностью забылись. Может быть, от этого Чонхён постепенно исчезал. Ему, видимо, было очень грустно и одиноко в таком пустом месте. Можно взять его за руку и привести на другую площадку, где играет много детей, но тогда есть вероятность, что Чонхён в миг полностью рассыпется. Когда Ынён подумала об этом, у нее зазвонил телефон. Каждый раз, когда раздавался звонок, Чонхён пугался. Похоже, он никак не мог к этому привыкнуть.
– Хорошо, Инпхё.
Это звонил Инпхё, который предупредил ее, чтобы она не опаздывала.
«А кто это?»
– Это учитель, с которым я работаю.
«Ты уходишь? Больше не будем играть?»
– Извини. Я еще приду.
«Пообещай. Завтра?»
– Да, завтра.
Ынён соврала. Она, наверно, сможет прийти только через пару недель, хотя Чонхёну наверняка было все равно. Уходя, Ынён сунула ему в руку чипсы. По-прежнему раздавался один лишь хруст, но на лице Чонхёна появилось сытое довольное выражение.