Черная Принцесса: История Розы. Часть 3. AnaVi

просто прогуливалась по серой асфальтированной дорожке. Чуть скользкой и припорошенной белым хрустящим снегом. Поверх почти исчезнувших цветных меловых рисунков – машин, домиков и цветов с животными. И порядком уже истоптанного, и посыпанного песком, серо-желтого его еще первого слоя. По правую сторону от которой, и меня же, в том числе, шла изгородь из темных «голых» кустом. С не меньшими снежными шапками на ветвях. За ними же – пролегала дорога, «живая» проезжая часть, и н менее темный лес. По левую же сторону – было «подобие» детской площадки. Из пары не покрашенных деревянных лавочек, песочницы и среднего домика, им же в цвет.

      Шла же, как ты мог уже не подумать, не просто так. Не с сушками, кораллами и прочим… Не с кларнетом или… валторной. Понял? Конечно, понял. Но и как говорится – кому что. Кому – и ничего. А ибо нефиг отбирать хлеб у Александра! И фантазию с воображением у родителей не таких… интересующихся и музыкальных детей.

      Шла я навстречу. Да. Навстречу – обыкновенной семье. Обычной и среднестатистической: я бы даже сказала. Состоящей, как уже водится, из отца, матери и сына. Лет пяти. Угадай кто – Влад. Последний, ага. Ни больше и ни меньше.

      Собственно, его я только и рассмотрела, как и отличи-различила – среди «водной ряби» и «мутного блюра». Фокус – на себе. То есть – на него. Да. Но здесь – это не лицемерие и эгоизм. Скорее – желание обойти лишние вопросы и сравнения. Ведь если с первым все понятно – кого скрывает, на того и похож. Чего не хочет, как и не хотел бы, в край. На обоих! Хоть мужчина – и в куда большей туманности, чем женщина. А вот со вторым – в точку. Ведь вопросов – меньше не стало. В отличие – от ответов. Но если первые – еще имели возможность как-то меняться. Причем – в обе стороны. С ответами – тут явно был затык. И сколько их было, столько и осталось – ноль. И здесь же явно – не про результат. Что вроде и есть, а вроде и нет… Скорее – нет, чем да. Что и с самим же желанием реагировать, как-либо, и отвечать. Огородился снова. А я и не нашла причин лезть под горячую, на рожон и рыхлить старые раны, топчась по ним, как по тому же самому снегу. И так же хватило того, что вообще позволил заглянуть хоть одним глазком за завесу тайны. Пусть и из ниток, палок и бусин, что только еще больше перекрывали вид.

      Отец держал его за левую руку – своей правой. Видимо, с расчетом, что левой-то, как раз, возьмет и будет держать за руку мать. Но та, идя чуть сбоку и со стороны же от них, несла в правой руке что-то на подобии черной сумки, может чемодан или портфель, с какими-то вещами. Забившими «тело» под завязку и прямо распирающими изнутри. Левую же руку держа, и неся, вдоль тела. Как после повторил за ней и глава семьи.

      Мне даже вначале показалось, что это «плюшка». Ну, знаешь, как сегодня и на сегодняшний же манер, что-то такое, на чем можно было бы кататься с горы. Альтернатива – собственной одежде. Которую протереть – раз съехать. Пакетам, доскам… Пластиковым ледянкам и обрезкам ковра, линолеума… Опять же – на сегодняшний манер. И это – было бы понятно