Но многие пацаны подражали лихим уркаганам. Они делали себе наколки на теле: кинжалы и барышень. «Студенты» тоже сделали себе наколки: маленькие якоря на левой руке. Это было как клятва верности морю. Об этом никто не знал.
Чтоб выжить в неволе – умей дать отпор
Но что-то зловещёе росло и сжималось. Первым почувствовал на себе это зло добродушный Сёмка. Он для острастки соорудил себе нож-заточку. Онька иронизировал: «Финка на воле нужна, а здесь мы дома».
Но предчувствие сбылось. Сёмке сделали «велосипед». Ночью, когда спал, в пальцы ног вставили бумажку и зажгли её. Он нервно крутил ногами невидимые педали, а злые шутники «ржали». Когда опомнился, выхватил заточку. Не ожидали шутники: страшен оказался «студент». «Поколю, суки!» – бегал он между кроватями. Но все прихери-лись – спали.
Новеньких «студентов» пробовали на слабину. К Оньке привязался Васька-Чинарик. Этот злой курильщик обычно открывал щелчком портсигар и доставал один из аккуратно сложенных окурков. В груди его что-то свистело. Хоть ростом был он ниже всех, зато лепил блатную музыку, как урка. И ещё у него было достоинство: он всех обыгрывал в орлянку. Рука счастливая. «Метнём на хруст, орёл или решётка», – предложил он новичку Студенту.
В руках у него было зажато по серебряному полтиннику. Никто не знал, что монеты эти были с секретом: один с обеих сторон с гербом, другой – наоборот. Чинарик начинал с рубля – давал выиграть. Затем ставка увеличивалась. В конце он выигрывал всё. Достав огромные карманные часы, встряхивал их, и озабоченно спешил по своим делам. Но на этот раз фокус-мокус был раскрыт. Этот новенький гад студентик на лету перехватил монету. Студент ославил Чинарика, лишил его хорошего заработка. Чинарика теперь звали Полтинник.
«Ну, блиндра, кровью харкать будешь, у параши спать», – угрожал он Андрюше. Выпустив весь запас тюремных слов, Чинарик поклялся: зацепив ноготь за зуб, щелкнул и провел пальцем по горлу.
«Не бери на «понял», хиляй на кроватку», – отмахнулся от него Студент.
Легко Андрюша разделался с этой шавкой. Но не мог такой оголец в одиночку так зло тявкать. За ними кто-то стоял. И наезды ещё будут. Для начала им могли помочиться в баланду или «навалить» в ботинок. Опустят – не поднимешься. Но случилось не так, с ними не шутили.
Как-то перед отбоем, прервав чтение, Андрюша отошёл в уборную. Неожиданно ему навстречу, откуда-то сбоку вышел Чинарик-Полтинник. Он шёл развалисто, как амбал. Смате-рившись, ударил Андрюшку в грудь, что было силы. Но удар курильщика оказался слабым, кроме того, от него попахивало водкой. Видимо, для храбрости подпоили. Оба остановились, один – в недоумении, другой, выполнив задание, ждал дальнейшего разворота сценария. И действительно, тут же появился Митька-Лоб. Он был на голову выше всех. Рот оттягивала тяжёлая челюсть, и бездумное выражение лица вызывало у его противников страх.
«Ты па-че-му