Я закрыл глаза. Открыл. Запах. Я обделался. Вот это да!
Наверное, это все из-за червивого яблока.
Я подождал еще несколько минут – может оно как-то исчезнет? Но оно не исчезало. Что же теперь будет?
Я стянул с себя кальсоны, скомкал простыню. Вытер полотенцем матрас. Засунул все в тумбочку. Полежал немного. Запах только усилился. Стянул у вертолетчика из сумки одеколон. Побрызгал. Меня чуть не вырвало.
Я представил себе картину.
Утро. Мэри входит в палату. Присаживается ко мне.
Начинает принюхивается. Морщит нос. Просто презрительно морщит нос…
Эх! Жаль, что моя болезнь не смертельна. Я готов был умереть. Честное слово. С мертвого – какой спрос?
Выскреб все из тумбочки. Осторожно выглянул в коридор. Никого. Пробежал мимо столика дежурной сестры. Голова немного закружилась. В туалете тоже никого. Включил воду. Эта чертова жижа не так то легко отстирывалась. Пальцы сводило от ледяной воды. Я полоскал и отжимал. Полоскал и отжимал. Наконец коричневые пятна почти исчезли. Я отжал как можно сильнее и двинул обратно. Теперь уж не так страшно – если что скажу – пролил на себя компот. У кабинета дежурного врача на секунду остановился. Там горел свет. Видимо она не спала. Вдруг дверь открылась – передо мной стояла Мэри.
– Зачем ты встал?– удивилась она.
Я не мог и слова сказать.
– Зачем ты встал?– повторила она.
Я молчал.
– У тебя строгий постельный режим. Тебе нельзя вставать.
Я не двигался.
– Ну?
Я не двигался.
– А ну ка зайдем, – сказала она.
Мы зашли к ней в кабинет.
– Ну? Чего молчишь?
– У меня сегодня моча уже почти совсем белая, – это все что я сумел из себя выдавить.
– Еще не совсем, – улыбнулась она.
От нее веяло неведомым мне ароматом.
– Дай мне руку.
Я дал, другой рукой держа перед собой мокрые кальсоны и простыню.
– Какая холодная рука. У тебя хорошие родители, – улыбнулась она. – Папа такой серьезный.
Причем здесь родители? Причем здесь папа? К чему это она? Наверное, что-то отразилось на моем лице. Разочарование или что-нибудь в этом роде. Она вдруг наклонилась ко мне и поцеловала в щеку.
Комок застрял у меня в горле. На миг я почувствовал, как проваливаюсь куда-то и краснею. Но только на миг. Моя ладонь все еще была в ее руке.
– Он сказал, что вас накроет сегодня.
– Что?
– Он сказал, что вас накроет сегодня.
– Кто?
– Геолог. Он сказал, что вас накроет сегодня.
– Какой геолог?
– Ну тот…У окна.
Она явно не понимала о чем я.
– Геолог сказал, что вас накроет сегодня, – закричал я.
Она улыбнулась.
– Иди ложись, дурачок. Ты чего так раскричался?
Меня аж передернуло. Мне вдруг все стало ясно. Она с ним заодно. Она была с ним. С этим геологом. Точно. И с вертолетчиком. А может даже и с Толстяком.