Далее я описал вкратце, что произошло на кухне. Посмотрел на часы. Бабуля была уже на подходе. Рассказ получился короткий. Но как мне казалось очень выразительный. Я запечатал листок в конверт. Аккуратно вывел адрес. Оставалось спрятать письмо понадёжнее.
В глубине книжного шкафа стояли три тома нашего главного вождя Ленина. Толстенные книжицы. Их бабуля доставала раз в месяц, когда вытирала пыль. Я попытался впихнуть письмо во второй том. Конверт был толстый и книга не закрывалась. Я взял нож и прорезал в листах отверстие. Вложил свое послание. Убрал все, как было. Испорченные страницы сжег, а пепел сдул под кровать. Бабуля прятала от меня спички. Но я знал все ее тайники. Теперь дождаться понедельника, когда пойдем на почту. Незаметно бросить письмо в ящик – и порядок.
….Стоило бабуле взглянуть на меня, как она сразу что-то заподозрила.
– Ты чего задумал? – спросила она.
– Ничего.
– Как ничего! Я же вижу! Почему горелым пахнет? Опять спички трогал?
– Ничего я не трогал.
Она огляделась. На столе заметила пару свежих чернильных клякс. Черт! Видимо я все – таки наследил, когда писал.
– Я так и знала, – вздохнула она. – Сколько раз надо повторять – не макай….не макай глубоко! Уууу…Угловская порода!
– Ха-ха-ха…– засмеялся я про себя и осекся.
Вдруг она услышит?
А в воскресенье вечером уже перед самым отъездом отец вдруг спросил:
– У нас, кажется, был трехтомник Ленина? Где он?
Я насторожился.
– В шкафу, наверное, где же еще…– ответила бабуля.
Отец стал рыться на полках. Я замер.
Он вытащил наугад одну книгу из трех и стал ее листать.
– Великий почин… Великий почин… Где это чертов великий почин?
– Посмотри во втором, – посоветовала мать. – Кажется там.
Ну все. Конец. В груди у меня что-то кольнуло.
– Нет, – ответил отец, – мне кажется в третьем.
Отец взял третий том.
Господи! Взмолился я. Сделай так, чтобы этот великий почин оказался в третьем томе.
Отец открыл оглавление.
– Точно! Здесь.
Сердце мое забилось как голубь раненый из рогатки. Бог есть! Он услышал меня. Он на моей стороне!
– А может забрать эту макулатуру себе, а? Ведь не отстанут черти…
Господи! Взмолился я опять. Сделай теперь так, чтобы письмо как-нибудь оказалось у меня.
Отец уложил все три книги в стопку. Связал крест накрест бечевой. Попробовал на вес.
– Нет. Не возьму. Руки режет. В другой раз.
Он разрезал бечеву ножом. Сунул нужный ему том в сумку.
Бог есть! Чуть было не закричал я опять. Он еще вам не такие фокусы устроит! Сейчас они уйдут, и я попрошу у него еще что-нибудь!
Я был так взволнован, что отказался выходить с родителями во двор.
– Что это с ним? – удивилась мать
– Совсем одичал, – усмехнулся отец.
Бабуля как обычно пошла проводить их до калитки. Я сел на диван, закрыл глаза. Что бы такое еще попросить у Бога Иисуса? Вдруг