Если поверх всего этого вы представите еще и обычную для Индии жару под/за 40 в тени, а также цепкие руки сидящих рядком нищих и прокаженных, то первое впечатление о Бенаресе у вас уже есть.
Всё это, конечно, можно найти в любом индийском городе, но такой концентрации нет нигде. Бенарес, повторюсь, это живой индуизм и, хотя в нем есть и мусульмане, ни на минуту вам не дадут забыть, что вы находитесь в самом святом для индусов месте.
Сравнивать Бенарес с другими мегаполисами Индии бесполезно. Дели последних столетий это столица, созданная моголами, а затем перестроенная англичанами, Бомбей обязан своим рождением португальцам, Калькутта – британцам Но Бенарес уходит на тысячелетия вглубь истории как индусский город.
Начитанные сравнивают его по древности с Дамаском, Пекином, Афинами. Ни один из этих городов не сохранил, однако, прямой и всеобъемлющей связи со своим прошлым. Это города сегодняшнего дня с вкраплениями памятников своей великой истории. Как в современнейшем музее, использующем новейшие достижения техники, мы смотрим на подлинные черепки седой старины, точно так мы вглядываемся в подсвеченный Акрополь на фоне синего неба из вполне современного мира Афин.
В Бенаресе мы живем в прошлом – вернее, те, кто живет там, живут в прошлом. И современность представлена там мелочами, мобильными телефонами, например. Город слагается не из отдельных экспонатов, а представляет сохранившийся мир, открывающийся всем в своей целостности, но ничего при этом не делающий, чтобы стать понятнее для чужестранца.
Другие, еще более начитанные пытаются сравнивать его по святости с Иерусалимом, Меккой, но и это сравнение не срабатывает. Иерусалим – сказочный город, но он распадается на три конфессиональных зоны и совсем не сказочные автоматчики проверяют документы и сумочки при переходе от Стены Плача к мусульманским святыням, прижавшимся к её оборотной стороне. Мекка – город хаджа и сцентрирован на Каабу.
Бенарес же весь практически состоит из святынь, на каждом шагу, в каждом переулке, за спиной каждого базарного торговца, над каждым пешеходом нависают они, оставаясь полной энигмой для иностранных туристов – многорукие, благообразные, оскаленные, в зверинском облике или получеловеческом, бесчисленные боги, богини, божки, демоны, символы пристойные и непристойные, прекрасные и безобразные. Такими их увидели и добросовестно описали многочисленные европейцы, начиная с 1500 года, увидели, запомнили, но не поняли.
К