Прочтите стихотворение H. M. Карамзина «Меланхолия» и обратите внимание на определение, которое дает поэт меланхолии: «О Меланхолия! Нежнейший перелив / От скорби и тоски к утехам наслажденья!..» Какое слово здесь самое значимое? К какому направлению – сентиментализму или предромантизму – вы отнесете все стихотворение? Обоснуйте свой ответ.
*[1]«Бедная Лиза» H. М. Карамзина
Теперь, когда мы систематизировали разрозненные сведения о литературе сентиментализма, можно перейти к углубленному повторению одной из самых удивительных книг в истории русской литературы. Вам предстоит убедиться, что «Бедная Лиза» (1792) Николая Михайловича Карамзина гораздо сложнее и гораздо интереснее, чем это могло показаться при первом знакомстве с нею. И если тогда мы, как и положено, следили прежде всего за судьбами героев, то теперь сосредоточимся на фигуре рассказчика и на том, как строится сюжет повести.
И для этого сделаем небольшое усилие, попробуем вообразить себя читателями конца XVIII века, которым в руки попал свежий выпуск «Московского журнала» за 1792 год с очередной повестью очень молодого, но плодовитого писателя и издателя Николая Карамзина. Мы, читатели конца XVIII века, привыкли к тому, что «правильные» писатели сразу вводят нас «в курс дела», объясняют что к чему, дают предварительные оценки персонажам: один – хороший, другой не очень, а третий и вовсе плох.
И вот мы открываем «Бедную Лизу»:
«Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели – куда глаза глядят – по лугам и рощам, по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты.
Но всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные, готические башни Си…нова монастыря…»
Странно. Вместо того чтобы начать с героев, автор начинает с самого себя, с рассказа о своих переживаниях. Вместо того чтобы сразу привести в действие маховик сюжета, он подробно описывает окрестный пейзаж близ Симонова монастыря… И только вчитавшись в эти описания, мы – люди конца XVIII века – начинаем понимать, в чем тут дело.
Ведь пейзаж только кажется таким простым, однотипным. На самом деле «картинка» раздваивается, расслаивается, как фотоизображение – на «позитив» и «негатив». На «позитиве» запечатлена неподвижная, неизменная, естественная жизнь природы. Она не меняется век от века, тем более год от года. И потому она дарит чувствительному автору ощущение непреходящего покоя. Так было принято изображать природу (или, как тогда говорили, «таинство натуры») в нежном жанре идиллии, посвященном рассказу о мирной жизни пастухов и пастушек вдали от шумных городов:
«…На другой стороне видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые