Пропала, затихла – будто не было ее никогда.
Йэстен потряс головой, как сделал бы тот, кому в ухо попала вода. Ощупал линии черт и резов в камне, пытливо прислушался к себе, к миру вокруг – ничего. Совсем ничего. Разочарованный стон с его губ так и не сорвался – парень сдержал порыв, хотя чувствовал себя одураченным и обманутым. Горько признал – обидно. А уж он-то подумал…
– Кажется, это рунный камень, – оживился Скай, подходя – Помнишь, Силас упоминал, что северяне имеют такой обычай, вырезать знаки на камнях?
– А по-моему, это просто дорожный указатель, как в Кортуанске, – вздохнул Йэстен, пряча досаду. Присмотрелся к рисунку, пытаясь понять, в какую сторону идет причудливая лента, изрезанная не менее причудливым письмом. Не признаваться же Скаю, что он, будто очарованный, подумал о том же? Но ведь песня… пропала. Значит, он ошибся.
– Ну надо же! – раздался возмущенный женский голос неподалеку. Всадник и дракон закрутили головами. – Так еще мои кобли8 не называли! Дорожный указатель, подумать только!
– Ко… что? – Йэстен смутился, не понимая, с кем он разговаривает.
Голос, чем-то неуловимо странный, одновременно звучал как будто со всех сторон. Наверняка собеседник – собеседница! – была где-то рядом, но оставалась невидимой. Впрочем, сложно ли это провернуть в лесу! Зайди за ствол покрупнее, затаись в кустах, иль вовсе взберись на дерево!
– Прошу прощения, я, то есть мы с моим другом тут совсем недавно, поэтому… – Йэстен бросил взгляд вверх, присмотрелся к кустам чуть в стороне – не дернется ли где ветка не в такт налетающему ветерку? Нет, ничего.
– О! Поэтому и будем вести себя как словно у себя в хусабю9? У вас дома именно так принято, да? – одновременно с восклицанием к ним из чащи на дорогу вышел крупный белый волк и неторопливо, но уверенно двинулся к товарищам. Всадник и дракон замерли.
Йэстен медленно потянулся к рукояти меча, а Скай напружинился, точно готовясь к броску.
Волк остановился и склонил голову на бок. Желания нападать он не проявлял.
– Опусти руку и успокойся, юноша. Причинять тебе зло у меня нет желания. Не смотри так, это я с тобой говорю, я. Ты на меня смотришь, но не понимаешь, что беседуешь именно со мной.
– Волк? Ты – волк? – Йэстен наконец сообразил, что все только что сказанное слышал он точно так же, как слышал мыслеречь Ская – пасть стоящего напротив зверя не двигалась. Сам Скай тоже ее слышал – он подтверждающе качнул головой, когда всадник адресовал тому вопросительный взгляд. Если бы не эти слова, про «ты смотришь на меня, но не понимаешь…» – о, догадаться было бы непростой задачей! Ведь только к концу фразы