– Здесь у нас остановка, – промолвил «Косматый».
– Мы остановились, – сказал Евтеев. – Если ключ в замке, я в состоянии повести.
– Не терпится – ногами иди. До амбара… изолятора временного содержания.
– Меня в него не за что, – сказал Евтеев. – Общественный порядок не нарушаю, без документов по снежному бездорожью не бродяжничаю…
– Ты взят под подозрение, – заявил «Косматый».
– За что? – поинтересовался Евтеев.
– А так. Падла падлу морочит. На заднем плане разума… расплываются пятна. Превращая кого-то в кого-то еще.
– С тем же лицом, но с другими мыслями и чувствами, – промолвил Евтеев. – Паспорт вам показать?
– Этим ты уравняешь меня с легавым, а мне такие дела не по нраву. Я говорил об изоляторе временного содержания, но есть и штрафные, где я сидел на диете, на воде и хлебе, и меня не распирало… не могу не вспомнить.
В салон автобуса вальяжно заходит облаченный в яркое пончо художник-композитор Юпов.
– Шофер Дрынов, вижу, отсутствует, – сказал он. – Вы его не видели?
– Слишком широко спрашиваешь, – сказал «Косматый». – И да, и нет – ответ такой. При всем понимании нашего положения.
– При полнейшем, – сказал Юпов.
– Вроде того, – сказал «Косматый». – Но понимания много не бывает, и когда твоя голова барахлит, твоя воля тем более не должна позволять тебе распускаться. Ничего особенного я, кажется, не сказал. Ничего ужасного не происходит.
– Господин «Косматый» застрял в зоне турбулентности, – обращаясь к Евтееву, промолвил Юпов.
– О зоне мне не надо! – воскликнул «Косматый». – Не развивай!
– Прервусь, – кивнул Юпов. – «Косматый»… это уважительная кликуха?
– Деловая, – самодовольно произнес «Косматый». – Сявок с ханыгами подобными не награждают.
– Если намек на меня, – сказал Юпов, – то я, как созидающая натура, как художник и композитор, отмахиваюсь от него рукавом моего элегантного халата. И какими он расшит символами? – спросил Юпов у Александра. – Не масонскими?
– Не осведомлен, – ответил Евтеев. – Я приехал сюда погостить.
– Погостить?! – поразился «Косматый».
– К нам, сюда? – спросил Юпов. – Ну и где же вы намерены… у кого?
– У одноклассника, – ответил Евтеев. – Исследователя Брагина. У него домик на озере.
ВВАЛИВШИЙСЯ с улицы Брагин тяжело расстегивает огромную дутую куртку.
Сняв, он остается в вязаной кофте, не скрывающей того, насколько же у него узкие плечи и впалая грудь.
К Брагину осторожно подходит Вероника Глазкова, относящаяся к нему с любовью, не утруждаясь заботами, как по ухожу за своей внешностью, так и по приданию уюта казенному, наскоро сколоченному жилью.
– Сильно продрог? – спросила она. – Чайник я поставила, но можно чего и покрепче.
– Хочешь, чтобы я спился? – пробурчал