– Если она блондинка, бери желтое золото, – продолжал коробейник. – Брюнетка – значит, платина. Итальянские девушки обожают любое золото, желтое, белое, только бы не самоварное.
– Боюсь, сэр, у меня не хватит денег ни на какой из ваших товаров.
Мужчины постарше переглянулись и рассмеялись.
– Абель пойдет тебе навстречу, – заверил мальчика один рабочий, на вид ровесник его отца.
– Правда?
Саверио посмотрел на Абеля, и тот кивнул в знак согласия, затем спросил:
– Сколько у тебя денег?
– Я могу потратить три доллара, – решительно сказал Саверио.
– За пять ты можешь купить вот это, – поднял Абель изящную золотую цепочку, которая сверкала, вращаясь на свету, совсем как локон Черил.
– Бери! – посоветовал ему другой рабочий. – А еще одна у вас найдется? Для моей дочки.
Абель кивнул:
– Конечно. Золото – лучший подарок, который можно преподнести молодой девушке. Это говорит о том, что ее ценят, ею дорожат, ее холят и лелеют, – произнес он нараспев, укладывая цепочку в бархатный футляр.
Рабочий протянул коробейнику пятидолларовую банкноту и спрятал коробочку в карман.
– И мне дайте такую же, – решился Саверио, доставая из заднего кармана зажим с деньгами.
Абель покачал на свету другую золотую цепочку.
– Восемнадцатикаратное золото. Прямо из ливанских гор, где я родился. Это золото пересекло два континента и один океан, чтобы попасть тебе в руки. У него особые свойства. – Абель взял у Саверио деньги и аккуратно уложил украшение в коробочку. – Понимаешь, о чем я?
– Не-а, – признался Саверио.
– Это значит, что цепочка не просто изготовлена из самого ценного металла на земле. Она обладает особой силой. Она принесет счастье тебе и той юной леди, которая ее наденет. Ты доволен?
– Если она будет довольна, я буду счастлив.
Коробейник усмехнулся.
– Все, что создано на свете человеком, создано, чтобы произвести впечатление на женщину.
– Все?
– Абсолютно. Каждое произведение искусства, украшение, песня, стихи или картина.
– А когда Диего Ривера писал свои фрески, он не произвел впечатления ни на кого, кроме Эдселя Форда, – возразил Саверио.
– Мистер Форд, может, и нанял его писать фрески, но за работой Ривера думал не о своем благотворителе. Каждый раз, набирая на кисть краску, он вспоминал какую-нибудь женщину. Видишь ли, ни одна в мире статуя, мост, каменное здание или стальной автомобиль не были изготовлены для того, чтобы прославить