– Ну и что? – упорствовал Корнуолл. – В миниатюрах тоже не заметно каких-либо мазков. На то человек и художник, чтобы создавать шедевры, которые возникают как бы сами по себе. И все же разница чувствуется.
– Еще бы ей не чувствоваться! Я пользуюсь этим аппаратом, – Джонс похлопал ладонью по странному черному предмету, лежавшему на столе, – и другими подручными средствами. Я навожу его и нажимаю на кнопку, которая открывает затвор объектива и пропускает свет на обработанную специальным составом пленку. Таким образом я получаю фотографии того, что вижу перед собой. Они гораздо точнее тех изображений, которые мы воспринимаем глазами.
– Колдовство, – пробормотал Корнуолл.
– Ну вот, опять, – огорчился Джонс. – Говорю вам, здесь не больше колдовства, чем в мопеде. Это наука. Технология. Способ, вернее, различные способы что-то делать.
– Наукой может быть философия, и ничто иное, – возразил Корнуолл. – Она стремится познать и описать Вселенную. С ее помощью ваших аппаратов не изготовишь. Остается только колдовство.
– Где же непредубежденность, которой вы похвалялись? – усмехнулся Джонс.
Корнуолл уронил фотографии на пол и стиснул кулаки.
– Вы привели меня сюда, чтобы насмехаться надо мной, – проговорил он; в его голосе слышались раздражение и печаль. – Вы хотели унизить меня, доказать свое превосходство. Зачем? И для чего вы лжете?
– Вы ошибаетесь, – мягко произнес Джонс, – честное слово, вы ошибаетесь. Я искал вашего понимания. Появившись здесь, я попробовал объясниться с маленьким народцем, даже со Сплетником, несмотря на его косность и неразумие. Я пытался растолковать им, что тут нет и намека на колдовство, что никакой я не чародей, но они отказывались меня слушать. И мало-помалу я пришел к убеждению, что оно и к лучшему, и бросил свои попытки. Но по какой-то причине, которая не ясна и мне самому, я должен найти того, кто хотя бы выслушает меня. Встретив вас, я решил, что раз вы книжник, то вполне мне подходите. Видите ли, мне необходимо излить кому-то душу. Признаться, я где-то даже презираю себя за то, что вынужден прикидываться невесть кем.
– Так кто же вы на самом деле? – спросил Корнуолл. – Кто, если не чародей?
– Человек, – ответил Джонс. – Обыкновенный человек, такой же, как вы, только из другого мира.
– Из какого другого? – буркнул Корнуолл. – Мир – один-единственный, других не существует. Или вы подразумеваете Царство Небесное? Если так, то скажу откровенно: что-то мне не верится, что вы явились оттуда.
– Черт побери! – воскликнул Джонс. – Чего ради я с вами вожусь? Вы ничуть не лучше остальных: упрямый, тупоголовый осел!
– Чем браниться, лучше объяснитесь, – заметил Корнуолл. – Кем вы не являетесь, мы уже знаем. Теперь поведайте, кто вы есть.
– Что ж, слушайте. Некогда существовал, точь-в-точь по вашему утверждению, всего один мир. Как давно это было, я бессилен определить.