У Рамзи чуть глаза не вылезли из орбит.
– Он в юбке! – прошептал он мне. Я попыталась ему объяснить, но это оказалось непросто.
Он прошипел:
– Так что, все мужчины в Шотландии их носят?
– Нет! Не всё время! Почти никогда, в смысле… – Я умолкла, потому что мистер Спрингэм громко прочистил горло и строго на меня посмотрел.
А значит, никто особо не слушал очередную лекцию мистера Паркера о Риске Передачи Заболеваний.
Всё, что я услышала, – про какую-то ЭПП – эболу чего-то-там какую-то – и неудивительно, что с таким-то названием я не провела параллели с Сент-Вуфом, а стоило бы.
После школы мне до смерти хотелось рассказать папе про килт мистера Паркера, так что домой я практически бежала. Над этим он точно посмеётся своим низким пахнущим кофе смехом, да ещё и добавит пару шуточек от себя. Вот только когда я вошла, за кухонным столом вместе с папой и Клемом сидела Джессика. Как правило, она так рано с работы не возвращается (чему я обычно рада), значит, что-то было не так…
– Джорджина, – сказала она, упираясь острыми локтями в стол. – Боюсь, у меня плохие новости. – Нужно отдать Джессике должное: она никогда не тянет кота за хвост. Наверное, это хорошо, но иногда мне хочется, чтобы она не была настолько прямой. Острая и прямая: в этом вся Джессика. Моё настроение, начавшее падать, стоило мне её увидеть, упало окончательно. Я почувствовала себя пустой, как взорвавшийся шарик.
Она сказала:
– Ты же знаешь, что в последнее время я много работаю?
Я кивнула. Как я уже говорила, Джессика работает в медицинской исследовательской лаборатории, прикреплённой к больнице, помогает разрабатывать вакцины. В последние несколько недель она задерживалась допоздна и работала по выходным.
– Все отпуска на следующий месяц отменили. Ситуация чрезвычайная – эта ЭПП выходит из-под контроля и, что ж… требуются все специалисты, какие только есть.
Я со стыдом признаю, что моей первой реакцией было не беспокойство из-за смертельного заболевания – таким нас и раньше пугали. И вот опять: ЭПП. Никогда об этом не слышал, а потом из каждого утюга только об этом и говорят…
Но я не знала, что означают эти буквы, или почему это плохо, или откуда оно взялось – вообще ничего.
Нет, моя первая реакция была полностью эгоистичной.
– Значит, в Испанию ты не поедешь?
В разговор вступил папа.
– Мы всё равно поедем в Испанию, солнышко. Просто Джессика с нами поехать не сможет.
Я скорчила разочарованную рожицу, но чувствовала совершенно противоположное. Это должна была быть наша первая заграничная поездка за много лет. Я уже купила два новых купальника, один – за свои деньги. Я твердила себе, что присутствие Джессики – невеликая плата.
А теперь платить вообще не придётся! Мои ноги под столом исполняли восторженную джигу.
– Всё будет хорошо, солнышко, – сказал папа, перегибаясь через стол, чтобы приобнять меня. – Обещаю, мы с Клемом не будем тебе надоедать своими мальчишескими