Едва риор и лейра покинули темницу, женщина увидела за дверями стража, на руке которого висел другой плащ, подбитый мехом. Его Шамис и надел на узницу.
– Так вам будет теплей, – сказал он.
Ирэйн благодарить не стала. Она завязала тесемки, плотней затянула полы и зашагала по хорошо знакомому пути. Узница знала эту дорогу настолько хорошо, что могла бы пройти ею с закрытыми глазами. Смотритель шел следом, и его взгляд Ирэйн ощущала затылком. Мужчина прищурился. Ощущение, что что-то переменилось, было столь явственным, что Шамис не мог отмахнуться от него. Слишком ровная спина, слишком умиротворенный вид. Что-то было не так, и он это понял, но не мог постичь, что именно надумала лейра.
Они поднялись на стену. Ирэйн неспешно шла вдоль зубцов. Ее взгляд был устремлен в потемневшее небо. Риор затянул с вечерней прогулкой, желая дать прочувствовать узнице ее лишения. Звезды едва проглядывали сквозь густые облака, и только свет факелов разгонял темноту на крепостной стене.
– Риор смотритель, – Шамис, следовавший за узницей по пятам, обернулся к стражу, нагнавшему его. – Вам послание, риор смотритель. Только что доставили.
– Откуда? – спросил высокородный.
Он протянул руку, и в раскрытую ладонь лег свиток. Взгляд смотрителя Тангорской крепости упал на печать. Письмо пришло из Шамиса. Усмехнувшись, риор сунул послание от жены в рукав – это могло подождать. Мужчина обернулся, отыскивая взглядом другую женщину, и замер. Она стояла между зубцами и смотрела вниз. Всего один шаг отделял узницу от свободы…
Ирэйн смотрела широко распахнутыми глазами в темную бездну, разверзшую пасть под крепостной стеной.
– Лотт, – прошептала она, зажмурившись, – ты ведь уже раскрыл мне объятья? Я иду к тебе. – И она шагнула со стены, так и не открыв глаз…
Сильные руки рванули женщину назад, прижали к крепкому телу и сжались, превращаясь в капкан.
– Лотт, – произнесла она, открыла глаза, и лицо узницы исказилось от ярости: – Вы! Зачем?! Зачем вы помешали мне? Пустите!
Но объятья не разжались. Риор обхватил лицо лейры ладонью и тряхнул ее:
– Ты что задумала?! – с ответной яростью закричал он. – Думала сбежать, да? Думала отделаться от меня, прыгнув со стены?!
– Пустите! – выкрикнула Ирэйн, пытаясь вырваться из рук смотрителя.
– Никогда! – риор мотнул головой. После рывком прижал к себе женщину, накрыл ладонью ее затылок, не позволяя отстраниться, и со стоном произнес: – Что ты творишь, глупая? Зачем так поступаешь? Разве же мало тебе моего признания, чем еще я могу доказать свою любовь?
Ирэйн продолжала свою борьбу, но ее сил не хватало, чтобы вырваться из ненавистных объятий. Она извивалась всем телом, била кулаками по плечам Шамиса, но не могла даже отстраниться. И, наконец, не выдержав, лейра закричала, потеряв всякую осторожность от раздиравших ее гнева и отчаяния:
– Прочь! Пошел прочь, ублюдок!
Пощечина