– Барин? Вы чего? – воскликнул Пашка, втянув голову в плечи.
– Щенка не тронь, я себе его оставлю!
– Да на кой он вам сдался? Чахлый, сегодня-завтра сам сгинет.
– Сказал оставить его, значит, оставить! – сердито крикнул Глеб Фёдорович и забрал из рук конюха мокрого щенка. А тот прижался, трясётся весь. Барин спрятал его под рубаху.
Катя кинулась гладить показавшийся из-за ворота чёрный собачий нос.
– Пойдём быстрей, – прошептал ей на ухо Глеб, – надо придумать, где его спрятать. Маменька не позволит его при доме оставить. Охотничьи собаки в загоне загрызут.
– Может, в саду или за сараями? – Катя предлагала разное, но ничего не подходило.
Рядом послышался встревоженный голос нянюшки:
– Глебушка, обыскались тебя повсюду. Маменька уже ждёт в столовой и …
Варвара Евгеньевна не договорила, оглядев их с ног до головы, спросила:
– Что вы ещё начудили? Глеб Фёдорович, почему рубаха мокрая, чего там прячешь?
– Конюх хотел утопить щенка, а мы отобрали, – в слезах бросилась Катя к ногам Варвары Евгеньевны. – Прошу, помогите спасти его!
– Пожалуйста, – попросил Глеб, – только маменьке не говорите.
– Что ж мне делать с вами? – вздохнула нянюшка. – Давайте, что ли, к курятнику отнесём, Черныш совсем уже старый, авось не тронет вашего подопечного. Пусть кур от лис сторожит, может, толк будет от него.
– Нянюшка, но он слабенький ещё, – щенок высунул мокрую мордочку и тяжело вздохнул. Катя испугалась, что и правда не выживет.
– Вот и выхаживайте, раз спасли, – сказала нянюшка и повела их за собой. – Набросай-ка ему, Катя, свежей соломки, а позже я поговорю с управляющим.
У курятника Глеб Фёдорович отдал Кате спасённого и под нянюшкиным надзором пошёл переодеваться и завтракать. Черныш обнюхал нового соседа и ушёл греться на солнышке.
– Отдыхай, малыш. А мне теперь, чую, не до отдыха будет. Ох и злится на меня, наверное, Аглая. Ну ничего, отработаю, доброе дело важнее картошки.
Глава 2
– Явилась не запылилась, завтрак уже отдали, – заворчала Аглая и громко поставила перед Катей кружку с молоком, да дала тёплый пирожок, – ешь, а после, чтобы всю картошку дочистила, а ещё морковь и свёклу. Посуда замочена, надобно её помыть и натереть. Я отойду, а когда вернусь, чтобы уже доела и за дело принялась, – дав все указания, тётушка вышла на улицу.
Пирожок сладко пах хлебом и мясом. Катя глотнула тёплое молоко. Есть очень хотелось. Тут вспомнила, что не привязала щенка, и, наверное, он тоже голодный. Катя обошла кухню в поисках миски. В углу, где паук плел ажурную паутину, заметила смотанную веревку, а рядом отбитую закопчённую плошку. Мелко покрошила в неё пирожок и залила молоком. Вышла. Огляделась, нигде не заметила повариху и, не останавливаясь, побежала к курятнику.
Щенок как уснул, так и не шевельнулся больше. У Кати сердце замерло, но тут он поднял голову и протяжно зевнул.
– Вот,