Я хотела бы посочувствовать ему, но знаю, какой он ужасный муж. В раздевалке после занятий на велотренажерах я часто слышала о его безразличии к ней и, кроме того, как говорится, испытала на себе его неверность. Я не горжусь своей ролью в этом, но у меня была цель.
Я собиралась рассказать ему о своих утренних посетителях, но решила повременить. Он задумчиво потягивает кофе. Его лицо мрачнеет.
– Ребекка, я больше не могу тебе покровительствовать. Люди начинают задавать вопросы. Кто-то настучал в отдел кадров, что наши отношения подозрительны. Я не знаю, с кем ты откровенничала, но это было феерически глупо, так что за последствия отвечать тебе. При нынешних правилах игры я могу потерять работу, хотя ты виновата не меньше. К тому же ходят слухи, что ты слишком часто пополняешь личный запас образцами медикаментов.
Мне нужно время, чтобы мой охваченный паникой мозг заработал. Из-за принятого утром обезболивающего я немного дезориентирована и склонна к паранойе. Я не знаю, что сказать, поэтому просто киваю и пытаюсь придать лицу серьезное выражение.
– Ты замечательный торговый представитель – ну, или была замечательным представителем. Но ты стала проявлять небрежность и теперь откровенно напрягаешь компанию. Я понимаю, что тебе нравится трахаться, и мне тоже нравится с тобой трахаться, но ты начала брать слишком много образцов и кое-кто обратил на это внимание.
Вот черт, до меня, кажется, дошло, к чему он клонит. Абсурд, но я представляю его жену Сашу, которая крутит педали рядом со мной на тренировке: последние полгода она приходила в клуб через день, несмотря ни на что, – пока с ней не случилось непоправимое.
– Я не беру ничего, кроме того, что ты мне даешь. Честно. – Это, конечно, ложь.
– Ты себя выдала. Уже несколько месяцев ты ведешь себя странно. Да ладно, Ребекка, ты лучше всех знаешь, что это дерьмо имеет сильные побочные эффекты. А ты ведешь себя как новичок. И давай посмотрим правде в глаза – ты уже слишком стара для должности торгового представителя.
Как это похоже на Марка – нанести удар в спину и для верности повернуть нож в ране. Я невольно сжалась.
– Марк, ты же знаешь, сколько денег я заработала для этой компании и сколько денег я сэкономила для нее…
– Ребекка, пожалуйста. У меня есть проблемы и посерьезнее, чем твоя. Ты вне игры. Ты можешь сделать это достойно: уйди по собственному желанию. Уходи прямо сейчас и не привлекай слишком много внимания. Или я подам официальную жалобу на твой чересчур глубокий интерес к образцам, что привлечет к тебе много нежелательного внимания. Но я могу держать отдел кадров подальше от твоей персоны, если ты не выкинешь какой-нибудь фокус. Думаю, в твоих же интересах сохранить достоинство, не так ли?
Мой добровольный уход – исключительно в его интересах. Он знает, что если уволит меня, то я могу бросить на него тень, рассказав менеджерам по персоналу правду о нашей с ним сверхурочной работе. И, что еще хуже для Марка, я могу сообщить им о его сомнительных