– Джордж, остановись! Немедленно! – потребовал я. – Будь разумным человеком!
Но он только рассмеялся в ответ:
– Ты абсолютно прав, мой друг! Я согласен с тобой, я согласен с вами обоими, друзья: только что мне чуть не довелось сделать уступку дурному вкусу. Конечно, меня ждет куда более очаровательная невеста. Возможно, это она? Гашиш, самая скромная и наиболее соблазнительная из всех дев: листья и цветы индийской конопли, искусно смешанные в должной пропорции с чистейшим маслом. Как просто, но при этом как очаровательно! И все-таки даже она – лишь незрелое дитя по сравнению вот с этим средством. О, прекрасная женщина во всем великолепии своего расцвета! Один поцелуй – и она заполняет вены жидким огнем, который поглотит и вберет в себя все ваше естество, вскипятит его, взвеет гребнем шипучей пены, погонит по каждой жилке пульсирующую волну невыносимого наслаждения. Один поцелуй – и она возьмет вас за руку, проводит на недоступные вершины, прочь от этого мира и его печалей… Один поцелуй – и вы беседуете с бессмертными, потягиваете золотой нектар из божественных кубков… О, сколь изумительна эта невеста – Морфий, любимая дщерь Морфея, младшего из братьев-снов… Дева-мечта, дарительница невыразимого счастья… О-о-о!
Кертис умолк, словно задохнувшись. После паузы он продолжил неожиданно спокойным задумчивым голосом:
– Все же, пожалуй, эта дева, при всем своем изяществе, слишком энергична для меня. Моя возлюбленная должна быть менее страстной, должна дарить покой… Значит, один ее поцелуй – чтобы ввергнуть меня в медленную Лету, реку времени, которая смывает все треволнения, погружая в сладостные дремотные мечты. Еще один – и все мои чувства коварно украдены, будто их и не было. И последний, поцелуй бескорыстной любви – он окончательно уносит из мира забот в страну бесконечного праздника. Вот где я тебя нахожу, моя дражайшая, несравненная: в соке маковых головок. О сияющий дух милосердия, ангел-хранитель, ниспосланный нам свыше! Сладчайшее, сладчайшее, нежнейшее объятие твоих рук! Сладчайшее, сладчайшее единение с тобой – куда до него всем божественным соблазнам! За двумя возлюбленными разом устремился я – обеих настиг, обеих же и потерял. Но стоит ли жалеть об этом, раз уж я возлежу на твоей нежной груди? Теперь не имеет значения ни разница в возрасте, ни текущее сквозь нас время, ни сама вечность. Ты девственна, любовь моя, но у тебя есть три дочери, рожденные непорочно. И вот, когда я держу тебя в объятиях, меня осыпают ласками и они тоже: Морфея, Кодеина и Наркоциана. У меня нет сил и желания, чтобы понять, ласки которой из них изысканней; блаженная слабость окутывает меня, несет вдоль темных берегов реки Времени, покрывает ворохом листвы Забвения. Ну же, дражайшая дева Востока, возьми меня с собой в горный град Аккисар[11], и там, в твоем доме, мы навеки забудемся вместе. Единственное лобзание твоих уст – и земные тяготы спадают с моей души. Твое благословение – и я готов раствориться в небытии. Твое милосердие – и вот меня уже нет. O боги