Тут перед глазами норвея возникло смутно знакомое девичье лицо. Чистая кожа, чуть тронутая золотистым загаром. Пухлые розовые губы, верхняя из которых чуть выступает вперед, нависая домиком над прикушенной нижней. Серо-голубые глаза, сосредоточенно устремленные на его плечо. Короткие блестящие волосы, отливающие золотом. Выходит, он и правда перешел грань между мирами, раз с ним рядом сидит рыжекосая посланница Одина. «Валькирия», – попытались произнести спекшиеся губы. Но шорох, сорвавшийся с них, был настолько слаб, что Тангл даже сам не сумел его расслышать. Норвей попытался приподнять голову, и тотчас внутри черепа взорвался комок боли. Тысячи раскаленных игл впились в правое плечо, раздирая его в клочья. Судорожно втянув воздух, Тангл зажмурился, чувствуя, как снова надвигается на него непроглядная чернота.
Но тут на плечо легла легкая девичья ладонь. И огромный чудовищный монстр, терзающий его тело, съежился и пропал. На смену ему пришло спасительное ощущение прохлады. Норвей почувствовал, как под пальцами незнакомки появилось легкое покалывание, словно невидимый паучок быстро-быстро засучил ножками, соединяя разорванные ткани. Так прошло несколько минут. Или часов. Оглушенный норвей не мог ясно определиться со временем. Наконец, девушка убрала свои руки с его плеча. Коротко стриженая голова склонилась, оценивая результаты своих усилий, и его спасительница удовлетворенно выдохнула: кость снова была целой, а края раны розовато поблескивали, уже не кровоточа. Край голубого хитониска скользнул по обнаженной груди воина, заставив Тангла вздрогнуть от неожиданности. И только теперь целительница заметила, что чужеземец очнулся.
Амазонка усмехнулась, заметив искреннее изумление в зеленоватых глазах раненого, непонимающе уставившихся на сиреневую полосу жреческого браслета, слабо светившуюся на ее плече. Афина Хранительница, да он же почти мальчишка! Ровесник Элги, может быть, лишь немногим старше. Линия подбородка еще хранила детскую мягкость, поросль на щеках только начинала густеть, а острый кадык, проступивший под натянувшейся кожей, был до смешного беззащитным и трогательным. Так выглядит щенок-подросток: уже видны будущие стати свирепого охотника, но еще нет той могучей силы, что свойственна зрелому псу. Элга ласково провела рукой по полотняной повязке, наложенной на голову раненого. А потом опустила в узкогорлый прозрачный кувшин, стоявший рядом, голубоватый камень, извлеченный все из той же шкатулки. Тангл скосил глаза, сморщившись от немедленно проснувшейся боли. Вода в сосуде чуть помутнела, замерцав опаловым блеском.
Приподняв голову юноши, Элга поднесла к его губам чашу с мерцающим раствором, заставляя сделать несколько глотков. Тангл принюхался. Неужели отрава? Хотя, стоило ли возиться с ним столько времени, чтобы теперь травить? Словно прочитав его мысли, девушка укоризненно качнула головой, чуть подтолкнув лекарство поближе к его губам. Настой пах чем-то неуловимо