– Здравствуй, мальчик, – произнес старичок, слегка наклонившись.
– Здравствуйте, дедушка.
– Не будет ли у тебя маленького кусочка хлебца?
– Будет, кушайте, пожалуйста, – произнес Ваня, протянув взятые с собой продукты.
Старичок присел рядом и стал есть хлеб, запивая прохладным молоком.
– Спасибо тебе, Ваня, – негромким, но твердым голосом произнес таинственный незнакомец.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? —удивленно выпучив глаза и открыв рот, спросил мальчик.
– Да знать-то дело не хитрое, а вот понять куда сложнее.
– Вот я вас и не понимаю, – обиженно произнес Ваня.
– Гордый ты, внучок, гордый, тяжело в жизни будет с таким нравом, ой тяжело. Да и жизнь-то скоро начнется такая, что не дай Бог, смутные времена идут к нам, эх… смутные. Иные приспособятся, человек – натура такая, быстро ко всему приспосабливается. А иные нет, иные верные, честолюбивые, им особенно тяжело будет. Ну, бывай, внучок, бывай, – сказал старец и спешно побрел дальше, – только себе не изменяй, Ваня, не изменяй и все выдержишь.
Через считанные месяцы в стране начало твориться что-то непонятное, все заворожено смотрели в телевизор: танки, грозные многотонные великаны, вошли в Москву; грохочущая, то ли ликующая, то ли обезумевшая толпа, крики, вопли, безумие. Непонятные люди с трясущимися руками, колебания от которых передавались всей стране. Ваня не понимал, что делается, но чувствовал нехорошее, на душе было неспокойно, тяжко, происходило что-то ужасное, непоправимое…
Многим в Молычевске все происходящее оказалось просто безразлично, таких было много, угрожающее много, самое пагубное явление на Земле – это безразличие, любое качество, любой порок человека можно исправить, изменить, улучшить, любое, кроме одного – безразличия…
Дух гибели распространился над страной с пугающей быстротой. Рухнуло счастье и в семье Семикиных, отец потерял работу, потерял смысл, пристрастился к бутылке, утратил интерес к жизни. Постоянные ссоры, ругань, драки стали основными событиями в семье. Бедность, недоедание, холод, вечный мрак поселились в доме, делая вид, что они хозяева и пришли навсегда, вытеснив прежние теплоту и любовь.
Ванечка часто, когда оставался один, подносил маленькую деревянную шаткую табуреточку к углу комнаты, залезал на нее, тянулся к иконостасу и шептал тоненьким жалобным голосом: «Боженька, спаси нас, помоги нам, верни старое доброе время, верни мне прежних маму и папу». Вспоминал, как раньше отец приходил с работы, усталый и необычайно довольный, брал маленького Ваню на руки, крепко прижимал к груди, целовал в маленький лобик. Ваня хорошо помнил его сильные руки, терпкий, приятный запах табака, родной любящий голос.
Все